Она не могла говорить, охваченная паникой.
Что она должна вспомнить, если она помнила все так подробно? Алекси мертв, он умер, ее мальчик. Это был ее ребенок, и это была се вина.
– Это Джереми оставался с ребенком. Тебя не было дома, когда он утонул. Ты рисовала.
Она сделала попытку подняться, но Кристос поймал ее за запястье и заставил сесть к себе на колени.
Он обвил ее руками, крепко прижимая к груди.
– Ты любила своего ребенка, милая моя. Ты очень его любила, и ты не виновата в его смерти.
– Я должна была быть там. И если бы я там была, он бы не утонул. Я бы не спускала с него глаз, не двинулась с места, не отвернулась бы от него ни на секунду! Но я… меня там не было?..
– Я знаю. Я знаю, что ты была хорошей матерью. Твои друзья рассказали мне. И твои соседи. И'полиция. В том-то вся и трагедия, ты делала все, что могла…
– Этого было недостаточно.
Он провел рукой по ее затылку, перебирая пальцами шелковистые волосы.
– Джереми был пьян. Он говорит, что ненадолго отключился.
– Он всегда слишком много пил, – прошептала она, передернувшись от боли. Все это было слишком ужасно, чтобы повторять снова и снова. – Он не был счастлив, – глухо добавила она, вспомнив его досаду, когда ее отец отказался от нее, когда он понял, что не будет приданого или другой финансовой поддержки. Он и женился на ней из-за денег, а их не оказалось.
– А ты была счастлива?
Ее сердце громко застучало.
– У меня был ребенок. – Она почувствовала ком в горле. – Теперь ты понимаешь, почему я не могу иметь детей? И твоя мать права. Этот брак не может быть счастливым. Тебе придется вернуть деньги моему отцу. И найти себе настоящую жену.
– Ты моя настоящая жена.
– Но приданое…
– Не было никакого приданого. Твой отец обанкротился.
– Обанкротился?
– Я заплатил его долги, рассчитался с его кредиторами и купил ему небольшой домик в Швейцарии. Ему нужно на что-то жить.
Она так и осталась сидеть с открытым ртом.
– Ты имеешь в виду, что у меня нет наследства? Что у меня нет ничего?
Его губы тронула улыбка.
– Ничего, кроме меня. Извини, Алисия, что не сказал тебе. Я не знал, как сказать.
Она почувствовала приступ радости. Это были действительно замечательные новости. Она ненавидела деньги отца, она никогда не хотела этих денег. Ей нужна была только его любовь. И больше ничего.
– Я не думаю, что отец когда-нибудь вернет тебе деньги, – сказала она.
– Они мне и не нужны. Кроме того, я не собираюсь возвращать ему тебя. Я ждал тебя десять лет. Ведь это десять лет назад я впервые увидел тебя, в Афинах, на собрании судовладельцев. Нас собрали в зале, а ты прервала встречу и задала отцу какой-то вопрос…
– Ты был там? – У нее перехватило дыхание.
– Я был в ярости от того, что он тебе сделал, от того, как он с тобой обращается. Тогда я поклялся во что бы то ни стало найти тебя, сделать тебя моей. Я заключил договор с твоим отцом, но сделал это для тебя и для меня. Я знал, что смогу сделать тебя счастливой, и я сделаю.
– Но как ты мне сможешь доверять после Алекси? И твоя мать – она ненавидит меня.
– Мне не нужно ее позволение. И мне не важно, что думают люди. Я люблю тебя, и я хочу быть с тобой. Это все, что важно для меня.
– И нет никакого наследства.
– Абсолютно. Ноль. Ты бедна как церковная мышь.
– Это слишком здорово. – Слезы наполнили ее глаза, слезы и искорки смеха. За последние несколько лет она впервые почувствовала, что может вздохнуть спокойно. Никакого наследства, никакого притворства, никаких обязательств. Только любовь. И надежда. – Ты действительно любишь меня?
Он посмотрел в ее бездонные глаза:
– Всем сердцем.
– Скажи это еще раз.
– Всем сердцем, всем разумом, всем телом и всей душой. Я рожден, чтобы любить тебя, и только тебя. – И переполняемый чувствами, он поцеловал ее. Любовь, только любовь связывала их.
Утром она проснулась около него. Было еще рано, меньше шести часов. И первой ее мыслью была мысль об Алекси. Она сделала глубокий вдох и помолилась за него.
Она действительно любила его и всегда будет любить. Помолившись, Алисия почувствовала умиротворение и спокойствие. Ее наполнили, тепло, свет и радость.
– Алисия? – Кристос пошевелился, взял ее за запястье и заставил подвинуться ближе к себе. – Что-нибудь случилось?
– Я просто молилась за Алекси, – ее голос сорвался. – Все нормально. Я поняла, что он в Божьих руках, и я вверяю ему его душу.
– Пока ты жива, память об Алекси будет жить. В твоем сердце и в твоих мыслях.
– Тогда мне придется прожить хорошую долгую жизнь и никогда не забывать обещания, которые мы дали друг другу. – Она не могла проглотить ком, вставший в горле, и уткнулась лицом в плечо Кристоса. Злость, вина и стыд больше не мучили ее.
Она плакала о тех, кого любила, о тех, кого потеряла. Она плакала об отце, жалея о тех отношениях, которых у нее никогда не было с ним.
Кристос привлек жену к себе. Но слез уже не было. Она обессиленно подняла заплаканное лицо.
– Извини, – всхлипнула она, доставая носовой платок. – Это было ужасно.
Он поцеловал ее глаза, кончик носа, влажные от слез губы.
Люби. Чувствуй. Ты не можешь жить, закрывшись в себе. Ты не робот, не машина. Ты красивая, привлекательная, чувственная женщина. – Он опять поцеловал ее. – Ты можешь говорить со мной об Алекси сколько угодно. И если захочешь когда-нибудь поговорить с кем-то еще, то ты и это всегда сможешь сделать. Все, что захочешь. Все, что тебе понадобится.
Она щекой прижалась к груди Кристоса, вслушиваясь в биение его сердца.
– Ты дал мне надежду.
– Поверь, Алисия, что у нас с тобой будет замечательная жизнь. Это будет счастливая жизнь.
– Это возможно?
– Конечно.
– Как ты можешь быть в этом уверен?
– Я просто знаю. Так же, как в тот день в Афинах я знал, что найду тебя, что ты будешь моей. Ты мое счастье. Я люблю тебя. И буду любить. Всегда.
ЭПИЛОГ
– Осторожнее! Смотри вокруг, – крикнула Алисия, спрыгивая с гладкой мраморной скамейки. Защитив рукой глаза от солнца, она наблюдала за торопливыми шагами сына.
– Попался, – засмеялся Кристос, удерживая маленького мальчика в матроске за плечи. – Я знаю, куда ты направляешься.
– На рыбалку, – закричал двухлетний Никос, хватая отца за ухо мокрыми ручонками. – За рыбками.
Кристос прошел по дорожке, возвращая не в меру шустрого мальчугана на скамейку в тень.
Алисия раскрыла объятия. Счастливый Никос прыгнул к ней на руки, наклонился к ее лицу и чмокнул в щеку:
– Мама.
Ее сердце наполнилось счастьем.
– Да, мама любит тебя.
– Никос хочет рыбок, – закричал он, хлопая Алисию по лицу.
– Осторожнее с мамой, – сказал Кристос, рукой удерживая маленькие пальчики малыша.
– Мама, – опять сказал Никос, целуя ее в щеку. Алисия подняла голову и встретила заботливый взгляд Кристоса.
– Все в порядке, – прошептала она, вновь почувствовав, что ребенок у нее в животе шевелится. Всего через несколько недель на свет появится еще один маленький Патере.
Кристос наклонился и поцеловал жену в губы.
– Ты такая красивая, особенно сейчас.
– Ты просто слепой.
– Нет, просто бесконечно влюблен и счастлив. – Он снова поцеловал ее. – Неужели можно быть еще счастливее?
Слезы застилали ее глаза, а она улыбалась, ее сердце прыгало в груди от любви к Кристосу. Счастье, которое она нашла, до сих пор не укладывалось у нее в голове. Можно ли быть счастливее?