Оля закусила губу. Столько вопросов рвалось с языка, но шум прибоя и девичий смех где-то совсем близко от Велория и разыгравшаяся буйная фантазия – все это не придавало уверенности.
– Красивые девушки? – немного заикаясь, произнесла она. – И много их там?
– Целые толпы.
Она так сильно сжала телефон, словно хотела раздавить его.
«Скажи, хоть что-нибудь! Всего одно ласковое словечко, чтобы успокоить меня!» – молила она про себя.
– Велорий, пошли купаться! – донесся из трубки девичий голос.
– Уже бегу! – крикнул он в ответ.
Почему-то губы задрожали и Оля прикрыла внезапно заслезившиеся глаза.
– Мне пора, – сказал Велорий. – Это все, что ты хотела?
– Да, приятно отдохнуть, – сдавленным голосом ответила она.
Велорий сердито смотрел на телефон. Все, что он сказал, было не тем, ее голос, такой незнакомый и безжизненный, застрял в его сознании. Он знал, что Рыжик будет переживать и накручивать себя, но слышать, как ее голос дрожит от волнения оказалось тяжелее, чем он думал.
– Велорий! – симпатичная, стройная девушка помахала ему, зазывая в воду.
Он чертыхнулся – эта девушка стала для него настоящей «головной болью», от которой он хотел избавиться. Ее имя и то, что она постоянно липла к нему, безумно раздражало. Во-первых, она тоже была Оля, постоянно напоминая о Бестужевой, но в отличие от невинных, забавных и порой неуклюжих заигрываний эта девица была весьма опытной и искушенной. Ее уловки и ужимки невероятно выводили из себя Харламова.
– Что тебя не устраивает, одни буфера чего стоят, – выдвинув на полметра руки перед своей грудью, показал Егор.
– Ты сочтешь меня сумасшедшим, но, похоже, в последнее время меня больше привлекает маленькие размеры, – с самоироничной усмешкой проговорил Велорий.
– Просто у нее нет рыжих кудряшек и она не врезается во все углы, – пошутил его друг.
Велорий не отрицал, ведь его мысли, действительно, были заняты Рыжиком.
– Ох, друг, похоже, ты попал, – посочувствовал Егор.
Оля была слишком расстроена телефонным разговором с Велорием, чтобы сидеть дома. Вяло чмокнув мать на прощанье, она отправилась к подругам на встречу.
Едва они расселись у Тани, Бестужева, как на духу, рассказала обо всем, что произошло между ней и Харламовым. Едва она закончила свой рассказ, как с трех сторон на нее посыпался град вопросов, попеременно заставляющий ее то бледнеть, то краснеть.
– Тебе понравилось? – возбужденно протараторила Марина.
– Ну, только сначала, – смутившись, ответила она. – А потом было очень больно.
– Первый раз всегда так, – успокоила ее та с видом умудренной женщины.
– Какой он у Харламова? – громким шепотом спросила Таня.
– Не видела, – покраснела Оля.
– Как это не видела, – возмущенно вскрикнула Тамара.
– Темно же было.
Тома закатила глаза и покрутила пальцем у виска.
– Ну и дура, такой шанс упустила, а ведь может и не повториться.
– О, подруга, и подфартило же тебе! – завистливо вздохнула Марина.
– Очень, – сразу скисла Бестужева. – Особенно то, что сейчас он на море в окружении полураздетых девиц, свисающих как спелые плоды с деревьев – только руки подставляй – и они сами упадут.
Девчонки задумались.
– Надо ехать к нему!
– Правильно, брать, пока, еще тепленький.
– Но, девочки, что я ему скажу: «А вот и я, цветов не надо!» – возмутилась Оля.
– Тогда жди, пока его у тебя из-под носа уведут! – язвительно буркнула Тамара.
– Мама меня никогда не отпустит, – нашла оправдание Оля.
– Скажешь, что переночуешь у меня, – воодушевилась Таня. – Мои предки свалили, так что я тебя прикрою.
– Но…
– Никаких но! Завтра же в путь! – скомандовала Марина.
– А знаешь что? – вдруг таинственно проговорила Таня. – Я поеду с тобой!
Оля обреченно сгорбилась, ее беспощадно атаковали с трех фронтов и она проиграла в этой схватке. Но ее сердечко забилось быстро-быстро лишь от одной мысли, что уже завтра она сможет увидеть Велория.