Выбрать главу

Вот показался люк, ведущий на крышу, через него я и проник сюда. Я уже открыл его, помог Эссиль выбраться в его проём, потом сам запрыгнул, - и мы оказались на крыше, на свободе, подальше от этой душной коробки из стали. Только это был всего-навсего лишь план, построенный у меня в голове. На самом деле резкая боль вгрызлась в плечо. Я оглянулся: позади нас был этот... давайте я его пока буду называть мудаком. Ладно? Я знаю, это нелитературно, но мне реально больно! Не знаю, что за пули, но если даже дракари почувствовал всю их "прелесть", то, что будет с феей? Этот Мудак Иваныч выстрелил в меня из пистолета с глушителем. Как он в Эссиль не попал? В нос ударил запах пороховых газов и крови, ненавижу этот запах, такой слащаво-едкий. А потом почему-то перед глазами опустилась пелена черноты.

Когда я опомнился, у меня было такое состояние, словно меня засунули в центрифугу и включили её на полную мощность. Тело не слушалось, реакции были хуже, чем у старика. Меня перетащили в вагон, переоборудованный в герметичную камеру с включающейся и выключающейся вентиляцией. А что, удобно: надоел тебе пленник, просто выруби вентиляцию. Проблема задохнется от углекислого газа.

Я посмотрел на рану и понял, отчего меня, простите, плющит: пуля была с сюрпризом, такие из специального намоленного монахами металла делают, вырезают лазером на пуле заклинания, головку наполняют специальным веществом, которое при попадании в кровь вызывает заражение и жуткую агонию. Откуда я знаю эти подробности? По виду раны: края ее как проплавило, и пуля то и дело сквозь воспаленные вены опускается все глубже. Значит не сквозное ранение, а жаль. Я вытаскивал такую пулю у одного фейри, увы, уже мёртвого - по названным причинам. Фаер трехт! Как же мне хреново! Кто-нибудь, совершите акт милосердия, пристрелите меня, ох, это уже сделали, но неудачно. Вот мудак! Если стреляешь, то хотя бы на поражение. Когда я отсюда выберусь, кому-то станет о-о-очень больно, и это не мне.

- А ты переживала, что он не оклемается! Я всего лишь в плечо ему выстрелил, - раздался голос из-за армированого стекла. Ого, меня, как в сейфе держат на кодовом замке! Что ли этот мудак не доверяет даже своим? Ах, да! Я ценный трофей, потому, что таких, как я, нет. Уже нет. Когда-то была целая планета, а теперь я один. Плюс ко мне нельзя было подобраться из-за Ильи, а теперь представилась такая возможность. Прелесть моей уникальности заключается ещё в том, что для исследований не осталось даже останков моих собратьев.

- Но- но, Эсмонд, как ты мог? Эрик мой крёстный! А ты с ним так обошёлся!

Эссиль, вцепившись в рукав мудака, которого, оказывается, зовут Эсмонд (но я все ровно его буду звать мудаком), так доверительно заглянула ему в глаза. А прекрасная душа принцессы трепетала в чувстве тревоги. Сморщившись, будто раскусил кислую конфету, мудак ответил на упреки Эссиль:

- Он пал из мрака хладного Космоса, он не из нашей планеты. И мы не знаем, что ждать от этой твари. Поверь, я ещё хорошо с ним обошелся. Мерзкая тварь! Он вообще должен получить пулю в голову, а получил в плечо!

Как описать этого типа без ругательств? Он чертовски меня бесит. Эсмонд - высокий, широкоплечий, с хорошей фигурой. Смуглая кожа в свете ламп блестит здоровьем. Высокий лоб, длинный разрез глаз, благородные скулы. Светлые волосы подстрижены и уложены. Ухоженный и красивый для человека гад, да и одет со вкусом, без балахонистых лах [12], какие носили его предки, которых мне приходилось убивать. Наверное, за это мне и прилетел стальной "презент". И смотрит на меня сверху, как божество, сошедшее к низменным смертным. А я ему улыбнулся во все свои белые клыки. Это охотнику не понравилось. И я не удержался от едкого сарказма.

- Ой, да ладно! А что - всю обойму зажал? - Эти слова мудаку не понравились настолько, что если бы не разделявшее нас армированное стекло, он бы всадил в меня всю обойму да ещё ногами отпинал бы.

- Заткнись, богомерзкая тварь! - выпалил он.

- Фу, ругаться при девушке, как некультурно! - отмахнулся я той рукой, плечо которой было цело. Но тут Эссиль вмешалась: утащила за собой, побоявшись, что он вот-вот откроет дверь, войдет, а дальше вы понимаете.