— О, я думаю, у меня есть представление о том, насколько все плохо.
— Блядь. Я больше не могу ждать. — Он вытащил руку и начал расстегивать мои джинсы. Как только он закончил, мы работали вместе, чтобы стянуть их, и я могла их сбросить.
Отползая назад, он ласкал пальцами мои ноги, пока полностью не оторвался от кровати. Не отрывая от меня взгляда, он снял рубашку через голову и расстегнул джинсы, позволив им упасть на пол. Его член выпирал из-под боксеров, и я прикусила губу, когда он потер свое возбуждение через материал. Он медленно спустил свои боксеры и ухмыльнулся, когда несколько раз накачал себя вверх и вниз по всей длине. Он смотрел, как я смотрю на него, и это была самая эротичная вещь, которую я когда-либо видела.
— Иди сюда. — Я дотронулась до своих мокрых трусиков, нуждаясь в нем сейчас.
Пакс не терял времени и заполз на кровать. Я стянула с себя нижнее белье и швырнула его через всю комнату, широко открываясь для него. Его язык прошелся по внутренней стороне моего бедра и одним быстрым движением прошелся по клитору. Мое тело дернулось, и ощущение его дыхания, когда он усмехнулся, заставило мои пальцы поджаться. Было так жарко слышать его удовлетворение.
Погружаясь глубоко, он погрузил свой язык в меня и вращал им, трахая меня. Его язык был таким теплым и нуждающимся, когда он пробовал меня на вкус, доводя меня до края. Мой клитор жаждал освобождения, и когда он вытащил язык и начал сосать его, мое тело взорвалось. Запустив руки в его темные волосы, я закричала от удовольствия. Он медленно снизил темп и лизал меня, пока мое тело дрожало, пробуя на вкус мое желание к нему.
Когда я посмотрела вниз, его зеленые глаза горели с такой интенсивностью, что я задрожала. Я никогда не видела, чтобы кто-то так смотрел на меня. Это было немного страшно, но в хорошем, первобытном смысле… почти собственнически. Он накрыл меня своим телом, я чувствовала его кончик у себя между ног. Я чертовски сильно хотела, чтобы он поднажал. Вместо этого он накрыл мои губы своими и обхватил мое лицо глубоким поцелуем. Я почувствовала себя на его губах.
Его кончик слегка толкнулся внутрь, и я застонала, прикусив его нижнюю губу.
— Просто сделай это. Я хочу тебя. Я хочу чувствовать всего тебя.
Рыча глубоко в груди, он погрузился так далеко, как только смог. Я закричала и впилась ногтями в его спину, когда он сильно раскачивал меня взад и вперед. Моя сердцевина растянулось, чтобы вместить его всего, и от боли у меня слезились глаза. Это было больно, но так чертовски приятно.
Пакс нашел место за моим ухом и прикусил его, отчего по моему телу пробежали мурашки. Что сделало это еще лучше, так то, что он не остановился на достигнутом. Вниз по моей шее и по ключице он покусывал и посасывал свой путь, пока не добрался до моих сосков. Так сильно, как только смог, он всосал мой сосок в рот и потянул губами, проводя языком по моим набухшим вершинам.
Еще один оргазм возник у меня между ног, и, судя по его сдавленному стону, он знал, что я вот-вот кончу. Вместо того, чтобы оставить меня на спине, он обнял меня и посадил к себе на колени. Мы сидели на его кровати, а я на нем сверху. Он был так глубоко во мне.
— Оседлай меня, — скомандовал он, не отрывая рта от моего соска.
Приподняв бедра, я села на него, пока не добилась хорошего ритма. Мое тело сжалось, и я была очень близко. Пакстон был тоже слишком близко, судя по тому, как его член пульсировал внутри меня.
— Я собираюсь кончить, — предупредила я.
— Продолжай, детка. Я хочу кончить в тебя.
Мои глаза закатились от экстаза, а внутри все сжалось. Одна только мысль о том, что он высвобождается внутри меня, привела меня за грань.
— Да, — воскликнула я, задыхаясь.
Его пальцы впились в мои бедра, и он прижал меня к своему члену, когда мы оба достигли кульминации, наши тела слились воедино. Я почувствовала его освобождение, когда он вошел в меня, весь горячий и первобытный, когда он кончал, его тело дергалось в спазмах. Положив голову ему на плечо, мое сердце вышло из-под контроля.
Пакстон опустил меня на кровать и осторожно вытащил член, прежде чем лечь позади меня, положив руку мне на живот.
— Никаких сожалений? — Спросил он.
Я покачала головой и прижалась к нему ближе.
— Никаких, — тихо ответила я.
— И… завтра утром ты не собираешься улизнуть?
Смеясь, я повернула лицо в сторону, чтобы видеть его.
— Я никуда не уйду. Я обещаю.
Взяв меня за подбородок, он крепко прижал меня к себе и поцеловал.
— Хорошо, потому что я тебя не отпущу. Это обещание.
Надеюсь, это было обещание, которое он сможет сдержать.
Когда он спросил меня, собираюсь ли я улизнуть, я должна была задать ему тот же вопрос. Я ожидала, что он будет в постели со мной, когда взойдет солнце, но стоит ли об этом говорить? Он не был. Было семь часов утра. Где он?
Поднявшись с кровати, я схватила свою одежду с пола и бросилась через холл в свою комнату, чтобы быстро принять душ и переодеться. Натянув штаны для йоги и майку, я услышала шум снаружи и выглянула в окно, в гараже Пакстона горел свет.
Он не сожалел о прошлой ночи, не так ли? Прежде чем набраться смелости и пойти туда, я поплелась на кухню и сварила чашку кофе. Если что-то пойдет не так, я могу рассчитывать на свой кофе, чтобы сохранить рассудок. Как только оно было сделано, я вынесла кружку на улицу и медленно направилась к его гаражу. У него была включена музыка, но она была недостаточно громкой, чтобы ее было слышно за стенами здания.
Одна из дверей была открыта, поэтому я заглянула внутрь и наблюдала, как он работает над одной из старых машин. Одетый в пару дырявых джинсов без рубашки, все мое тело покалывало в ожидании. Несмотря на то, что мне было немного больно, я снова хотела его. Он мог быть потным и покрытым маслом, и мне было бы все равно. Все внутри меня жаждало его. Я так долго отказывала себе, что мне казалось, что я никогда не смогу наверстать упущенное. Это было захватывающе.
Мне пришлось сжать ноги вместе, чтобы унять боль между бедрами. То, как он смотрел на свою работу с такой гордостью и удовлетворением, помогло мне разглядеть совершенно новую его сторону, которую я никогда раньше не видела. Как я могла не заметить, что в нем было нечто большее, чем он показывал? Это потому, что я не хотела этого видеть.
— Я знаю, что ты там, солнышко, — пошутил он. — Я уверен, что отсюда ты сможешь восхищаться мной гораздо лучше.
Закатив глаза, я усмехнулась и вошла в дверь.
— Как ты узнал, что я была там? Ты никак не мог меня видеть.
Вытирая руки о полотенце, он, наконец, посмотрел на меня и улыбнулся.
— Я не знаю, я могу просто чувствовать, когда ты рядом. Раньше в зале это сводило меня с ума.
Я прошла мимо него к столу в углу и села.
— Поверь мне, со мной было то же самое.
Пакстон вернулся к работе над своей машиной, пока я осматривала его гараж. По всей задней стене были рамки с фотографиями до и после, изображающими машины, которые раньше были мусором, а затем полностью восстановлены. Они даже не были похожи на те же самые машины.
— Ты сделал все это? — Спросила я недоверчиво.
Через мое плечо он сосредоточил свое внимание на моторе машины и ухмыльнулся.
— Тебя это удивляет? Я говорил тебе, что у меня есть нечто большее, чем просто борьба. Мне нравятся разные вещи в жизни. Чему, я уверен, ты случайно стала свидетелям прошлой ночью.
Улыбаясь, я вернулась к фотографиям.
— Ну… я, возможно, забыла. Не хочешь ли освежить мою память?
Слишком скоро он подошел ко мне сзади и обнял за талию. Его дыхание щекотало мою шею, когда он наклонился и поцеловал меня, его твердый член прижался к моей спине.
— Я был бы более чем счастлив. Мне жаль, что я не был в постели этим утром. Я не мог уснуть.
— Почему нет?
Его руки поднялись к моей груди, и он сжал, массируя их.
— Потому что я не мог находится рядом с тобой, не желая трахнуть тебя. Это было так, как будто я выпил целую бутылку гребаной виагры.
— Боже мой, почему ты меня не разбудил?
Его губы коснулись моего плеча и проложили путь к моей щеке.
— Тебе нужен был отдых. Кроме того, я знаю, что ты злилась прошлой ночью после того, как мы закончили. Прости, если я причинил тебе боль.
— Пакс, тебе нечего…
Что-то на его стене привлекло мое пристальное внимание. Это был последний кадр, и внутри была фотография старого Ford Bronco моего брата. На первой картинке он был с выцветшей синей краской, сломанными колесами и потрепанным откидным верхом. Мэтт управлял этой штукой, пока она не развалилась. Тем не менее, вторая фотография была полностью восстановлена в том виде, в каком она была сегодня. Металлическая синяя краска была блестящей, а не тусклой. Верх был белоснежным, а не тускло-желтым, а колеса стали намного больше, с набором хромированных дисков, изготовленных на заказ.
Как это возможно?
Нахмурив брови, я развернулась в его объятиях.
— Почему у тебя есть фотографии машины моего брата? Я каталась на этой штуке годами. Он починил ее много лет назад. Я бы узнала ее где угодно.
— Да, я знаю. Долгое время я думал, что ты вспомнишь меня, когда я начал ходить в зал Картера, но ты так и не вспомнила.
— Я не понимаю. О чем ты говоришь? Я думала, ты ненавидишь моего брата? — Пакстон был частью группы Кайла, и все в этой группе ненавидели моего брата Тайлера и всех их друзей.
Так оно и было.
Взяв меня за руку, Пакстон отвел меня обратно к столу, и я села, пока он заканчивал то, что делал.
— Габби, я никогда не ненавидел твоего брата. Каждый раз, когда я пытался сказать тебе правду, ты фактически захлопывала дверь у меня перед носом. Ты автоматически предположила, что я такой же, как Кайл.