Дженни потянулась к стакану, стоявшему на маленьком столике рядом с креслом, но стакан оказался пустым, и Дженни поставила его обратно.
– Ребекки давным-давно нет в живых. Как может она со мной общаться?
– Если только вам не известно нечто такое, что вы от нас скрываете, мадам. Мы никогда не считали ее мертвой, пропавшей – да.
Дженни потянулась к шнурку звонка, но не смогла его нащупать.
– Мне нужно выпить.
Еще не наступил полдень, а она уже пьяна. Или еще не пришла в себя после вчерашнего, с отвращением подумал мужчина.
– Миссис Грин, фамилия Форд вам о чем-нибудь говорит?
Дженни промолчала, снова пытаясь дотянуться до звонка. Наконец ей это удалось.
– Что значат все эти вопросы? Почему вы думаете, что она жива? И если даже это правда, мне что за дело?
Некоторое время гость сверлил ее взглядом. Зря он сюда пришел. Дженни Грин не изменилась, она поглощена только собой.
– Я установлю за вашим домом наблюдение, мадам. Сообщите, если она к вам наведается.
В дверях появилась служанка, и Дженни велела ей принести спиртное.
Он направился к двери.
– Она для меня ничего не значит и никогда не значила. – Ее слова заставили его остановиться. – Но скажите, что вам известно. Я помогала вам раньше, помогу и теперь.
– Очень хорошо. Кто-то наводил справки о некой Ребекке Форд. Мои люди подозревают, что объект их поисков – не кто иной, как ваша давно пропавшая дочь, Ребекка Невилл. Мы не позволим ей снова исчезнуть. – Он замолчал, уставившись на Дженни. – На этот раз я непременно ее найду.
Глава 18
Экипаж катил по дорожкам, окаймленным с обеих сторон высокими буками, узловатыми дубами и каштанами. Стенмор показал Ребекке видневшиеся за деревней фермы. Она расспросила его об урожае и работниках. Он не без гордости рассказал о достигнутом ими за последние годы прогрессе, не преминув упомянуть о том, что значит для его людей сам Солгрейв.
Ее ум и любознательность удивили графа, но еще больше поразила его ее способность поддерживать разговор на столь нейтральную тему. Она не задавала вопросов личного плана, в том числе и о Луизе Нисдейл и ее отношениях со Стенмором.
В отличие от других дам, с которыми Стенмору доводилось проводить время, Ребекка Форд интересовалась вопросами, не касающимися его личной жизни.
Свернув с аллеи, он остановил лошадей в защищенном со всех сторон месте у бегущего ручья, где солнечный свет заливал землю и на траве лежали листья старого бука, теплые и сухие. Стенмор спрыгнул на землю, помог Ребекке выйти из экипажа, после чего взял корзину.
– Кстати, вернувшись в Солгрейв, я заглянул к мистеру Кларку, так что вам нет нужды переживать и спешить назад.
– Если помните, лорд Стенмор, я обещала не беспокоиться о Джеймсе.
– Я полагаю, вы просто обещали скрывать свое беспокойство.
– Как вам будет угодно, милорд.
С улыбкой, озарившей ее лицо, Ребекка достала из-под сиденья фаэтона одеяло и расстелила на траве.
Стенмор велел груму перегнать экипаж вверх по аллее, где за следующей излучиной ручья раскинулось поле, затем обратился к Ребекке.
– Мистер Кларк планирует сегодня провести с Джеймсом чуть больше времени, – объявил он. – Когда парень справится с уроками, Дэниел велит одному из грумов проводить мальчика на конюшни, чтобы он мог выбрать себе пони. Если он пожелает, то, возможно, уже сегодня ему дадут первый урок верховой езды.
Обращенный к нему взгляд Ребекки исполнился нежности, и Стенмор в который раз удивился силе зависимости ее эмоций от благополучия Джеймса. Еще одно проявление бескорыстия, столь несвойственного людям его круга. Благородство, коренившееся в чистоте помыслов, а не генеалогической линии.
– Джейми... Джеймс будет рад этому, милорд. Лошади всегда приводили его в восторг, но в Филадельфии у него не было возможности научиться сидеть в седле.
Стенмор поставил корзинку на одеяло, и Ребекка, опустившись на одеяло, сняла с нее салфетку.
– Вы всегда жили в Филадельфии? Он тоже сел на одеяло.
– Большую часть жизни, – пробормотала она, заглянув в корзинку.
– А где еще?
– Некоторое время в Нью-Йорке.
Стенмор сознавал, что не проявляет по отношению к Ребекке обходительности, какую демонстрировала она, избегая расспрашивать его о прошлом. Но ее скрытность еще сильнее разжигала его любопытство.
– А ваш муж тоже был родом из Филадельфии?
– Нет.
Слишком поспешный ответ удивил графа, и он увидел, что Ребекка залилась румянцем.
– Откуда он был родом?
Ребекка выложила на одеяло салфетки, столовое серебро и тарелки.