Думаю, я никогда не забуду тот диско-шар.
Моим единственным оправданием было то, что я всё ещё пребывала в прострации от воспоминаний о тёплом воске возле моей киски и была в отчаянии от запоздалого письма с отказом из колледжа, который стал последней каплей, поставившей точку во всём этом дерьме.
Я никогда не считала себя сверхумной, и мои результаты тестов подтвердили это, но и глупышкой я не была. Вывод — мне предстояло провести остаток своей жизни в Додже.
Никогда не чувствовала себя настолько раздражённой, как в тот момент. Настолько напуганной и подавленной. Дело было не в социальном статусе, а в выживании.
И это был полный провал.
Даже Сью Эллен Майнер со своими большими, дерзкими сиськами поступила в колледж.
Я кричала во весь голос.
А затем с яростным и жаждущим мести чувством я решительно отправилась на ежегодное празднование выпускного. Я была вспыльчивой и готовой к риску. На берегу туманной зелёной реки, которая стала домом для пары аллигаторов и множества внебрачных связей, я как бы буквально и, главным образом, случайно наткнулась на опасного Финна Данте.
Финн означал неприятность. На год старше, на десять опытнее, он являлся ещё большей неприятностью, чем, когда ему было четырнадцать. Я только не знала, насколько большой.
Нас почти не поймали. Я стояла там, вся продрогшая и напуганная. План с колледжем провалился и исчез, но, если бы меня увидели здесь с одним из парней Данте, как он целуется со мной и лапает меня, то запасной план по жизни здесь в Додже также был бы разрушен.
Даже Сью Эллен Майнер не задирала свою юбку перед парнями Данте.
Кроме того, моя мать съела бы меня живьём.
В полумраке я глядела на него через тёмную иву. Он посмотрел на меня в ответ. Я могла видеть это в его сверкающих, довольных глазах; он играл со мной, выставляя меня напоказ перед теми, кто подходил к берегу. Такие шалости не были ему в новинку. Данте знамениты за счёт того, что хулиганили просто так, ради веселья.
В итоге он просто ушёл, увлекая за собой, словно мотыльков, тридцать восемь пенсионерок, а также немалую долю пенсионеров.
Однако, несмотря на то что он играл с моей судьбой, у меня были чувства к нему. Потому что в нашем коротком — чрезвычайно коротком — разговоре перед тем, как я поднялась на носочки и поцеловала его, он дал мне понять — то, что я застряла в Додже, всего лишь мой выбор.
— Это всего лишь город, Джейни МакИнни.
Лениво и с долей улыбки говорил он мне при лунном свете.
— Есть много городов. Если тебе не нравится этот, выбери другой. Если тебе не нравится то, что те колледжи отказали тебе, переходи к запасному плану. Если тебе не нравится чирлидинг, займись чем-нибудь ещё.
Он опустил свой взгляд на моё тело, и я начала воспламеняться, как угольки, когда их разжигают ветками.
— Нет уже большой нужды в чирлидерах, Джейни. Теперь, когда школа закончилась.
Он не очень много знал. В чирлидерах нуждались всегда.
Но всё-таки это была воодушевляющая мысль. Пламенная идея. Я чувствовала себя разгоряченной и взволнованной, но относила это полностью к новоявленной надежде на запасной план и совсем не к сексуальной притягательности Финна Данте.
Почти не раздумывая, я приподнялась на носочки и поцеловала его. В благодарность. В знак признательности. Ничего больше.
Почти.
Может я и начала этот поцелуй, но закончил его, однозначно, Финн. Он буквально испил меня, словно стакан вина, и я, разгорячённая и возбуждённая, опустилась на землю. Мы использовали все средства, что были в нашем распоряжении: рот, язык, руки, молнии. Бог знает, до чего бы это дошло, если бы нас не прервала группа молодых людей и пенсионеров, спускающихся к усаженному деревьями берегу реки. Этот берег разделял наш город на две половины — на нищих и карьеристов.
Я была среди карьеристов. Финн был из бедняков. И как бы банально это ни прозвучало, но для меня в ту ночь Финн Данте был всем.
Я не уверена, что когда-либо смогу оправиться после этого поцелуя. После него я стала сомневаться во многом насчёт себя. В том, на что я способна. В том, что меня пугало. Во всём том, что в мгновение ока оказалось незначительным. Словно щёлкнули выключателем.
Словно джин полез обратно в свою лампу.
И это было по-настоящему опасно.
Больше с плохими парнями я не встречалась. Хоть и выбралась из Доджа.
Моя мать чуть не умерла со страху, узнав о запасном плане, включавшем муниципальный колледж, а мне становилось страшно от одной лишь мысли, что я буду и дальше жить со своей любящей, слегка маниакальной, идеально ухоженной матерью… До каких пор? Пока не выйду замуж? Эта мысль меня омрачала. Пока не найду работу? Какая работа здесь, в Додже?