Ловко перескочив через ограждение, разделяющее фехтовальню и стрельбище, я сказал:
— Со стены решили лук пожаловать?
— Нет, — ответил Роулл. Возможно, из-за погоды он сегодня казался немного подавленным, да и у меня внутри не сказать, чтобы праздник. Хотелось есть, но заниматься сразу после этого я бы не смог, и Роулл перенёс приём пищи на более позднее время утра, когда я, уже размятый и немного утомлённый. — Но ты довольно точно угадал. Эта площадка готовит старшие ярлыки на стену.
«Офицеров», — машинально перевёл я и нахмурился.
— Подожди-ка. И меня, стало быть, тоже?
— Ты — особенный случай, — неуверенно протянул Роулл, уловив сомнения в моём тоне. — Конечно, ты сможешь пойти на Стену, но это добровольно.
— Тогда сразу говорю — нет, — решил я не давать ялу несбыточных надежд, но, он, похоже, и так об этом догадывался. — Между прочим, почему я тут один тренируюсь?
— Живой Стене хватает и своего резерва, а пока никто не умер или не уволился, мы не тренируем новых бойцов. Может, в следующем обороте кто понадобится?
— Знаешь, судя по тому, как они стреляют, уже бы пора, — усмехнулся я, но Роулл, похоже, задумался над моими словами. — Ладно, быстрее начнём, быстрее закончим.
— Да, конечно, — ответил он через паузу. Наверное, размышлял, стоит ли стрелков со Стены похвалить за то, что они не пристрелили меня, или они и впрямь заслуживают пары месяцев усиленного КМО — курса молодых офицеров.
Ял протянул мне одно из оружий — довольно тонко, но без хитростей сделанный лук с пустыми ложбинками под шнур. Отдельно он дал тетиву, представляющую из себя сплетение нескольких тонких верёвочек и двух петель по обеим сторонам — то ли удавкам, то ли другим каким узлам.
— Смотри и повторяй, — сказал он, накинул одну из петель на свой лук, после чего этот конец уперев землю и согнул плечи до состояния дуги. Без видимых усилий он накинул вторую петлю и получил боеготовое оружие.
— Ну, готовься умереть со смеху, — сказал я.
Подняв лук над землёй, осмотрел его и обеими руками попытался согнуть, чтобы понять, какую силу придётся приложить. Оказалось, немалую. Тогда я так же накинул петлю на конец, поставил его на землю, а как только шнур оказался на втором, лук, неожиданно резко разогнувшись, немилосердно больно врезал мне по подбородку, да ещё и тетивой хлестнул. Разумеется, выступила кровь, но язык чудом не пострадал, и я, глупо смеясь, пошёл за тетивой, которой стрельнуло аж на десяток метров и повесило на один из снарядов. Мы как раз рядом с ними стояли. Вероятно, Роуллу стоило огромных усилий не захохотать от случившегося. Он даже подошёл и условием закрыл мне рану.
— Итак, действие второе.
— Тебе, похоже, стрелы баз надобности, — не выдержал Роулл, чтобы не подколоть меня.
— Обхохочешься, — ответил я и снова напряг мышцы.
К счастью, вторая попытка оказалась куда удачнее. Лук принял боевое положение, и мы начали с основ.
Все мои знания о стрельбе, почерпнутые из фильмов и игр, оказались повально тьма-тьмущими. Сперва я взялся за стрелу большим и указательным пальцами, но ял сразу же остановил меня. Зря он решил дать инициативу мне, пришлось поправлять примятые перья. Наставническим голосом он сказал, что чистого выстрела так не выйдет, а оперение я испорчу. Ялу пришлось в деталях рассказать, как держать снаряд при натяге, а затем мои уши постигла вторая лекция, про то, как его выпускать. К счастью, одними только словами он не ограничивался. Роулл показывал своими же руками, как всё это делается, а заодно и про тело не забыл. Стреляю, мол, не руками, а всем корпусом.
Ладно, это усвоили, но как только я, казалось бы, правильно взялся, против меня сработала гравитация и тяжёлый наконечник стрелы заставил древко соскользнуть по рукаву, пока оно не застряло в складке одежды. После попытки поправить стрелу, она вообще упала на песок. Глубоко вздохнув, я поднял снаряд, и на этот раз расположил лук горизонтально. Роулл сказал:
— Пока возьми оружие вертикально. Положи стрелу в ложбинку между рукой и деревом. Вот так.
Дальше мне предстояло научиться правильно натягивать тетиву, но теперь уже без стрелы. Локоть руки поднять на определённую высоту, ладонь повернуть на пяток градусов, задержать дыхание и услышать биение собственного сердца.
Наверное, больше часа я только и делал, что натягивал и расслаблял шнур, после чего мои плечи стали ватными, а спина заболела. И это с такого пустякового натяга. Запросил отдыха, и ял дал добро, но стал рассказывать мне, как правильно стрелять, как правильно целиться и к чему на лице прикладывать тетиву, чтобы, не дай бог, не рассечь щёку или нос.