Теперь вернусь сюда только весной. Почему так поздно? — Не знаю. Где моё желание вернуться на Землю поскорее? — Как бы так сказать? Захотелось мне увидеть все времена года в Давурионе. Впрочем, всё это — мои оправдания перед самим собой. Какая-то часть меня уже и не хотела возвращаться. Страшно признаться, но, как однажды выразился Халун, моя душа и впрямь пустила корни в этом мире. Возможно, они ещё слабенькие, и вырвать их пока просто, но пока я даже не приблизился к решению, как же всё-таки вернуться, и сам уже давно не стремился к этому.
В лесу вместе с разбудившим меня приятным, но холодным дуновением ветра крепко подморозило, поэтому я не стал задерживаться и пошёл обратно, согреваясь движением. Не получилось мне осуществить задуманное и, наверное, придётся ждать, пока Роулл не принесёт стрелы, чтобы стрелять. Есть, конечно, вариант, чтобы их раздобыть как-нибудь по-другому, например, сходить к оружейнику, но…
«А что, собственно, „но“? — Эта мысль заставила меня встать на месте. — Чем идея плоха?»
На улице я выбрал немного другой маршрут, нежели тот, по которому обычно шёл в город. Цель моя находилась немного правее привычного пути из леса к площадке, но не очень далеко от неё. Там стояла открытая лавка, а её принадлежность выдавала только деревянная вывеска с нелепо вырезанным деревянным мечом на таком же щите. Хозяин представлял из себя довольно большерукого потемневшего от жара горна яла в буро-зелёном фартуке, серой бандане, такой же полуоткрытой рубахе. Слева на лямке фартука он, увидев посетителя, повесил чёрные толстые рукавицы. На его лице крупными каплями выступил пот, и он, взяв тряпочку под столом, вытерся ею, после чего удивлённо глянул на меня и, будто узнав, удивлённо сказал:
— Ах, кто ко ми сегодня пришёл! — А потом спокойно добавил добродушным тоном: — Что нужно, человек?
— Приветаю. Боеприпасы кончились, — ответил я, приподнимая лук. — Вот такого калибра.
— Ветаю. Сколе вóзьмешь? — спросил ял, удивительно быстро поняв меня.
— А сколе не жалко?
— Пять десятков выстрелов. Ты стрелять-то умишь?
— Неа. Мне в зубах ковыряться! — глупо пошутил я.
— Тоди ни ко ми нужно, а… — начал оружейник, но я его перебил:
— Да стрелять, блин! Не тупи! Времени почти не осталось.
Его лицо на мгновение изменилось, и мне это изменение не понравилось, а одновременно с этим я совершенно случайно — вон тем камнем клянусь — честно-честно — прочитал в его мыслях желание «обуть» меня и некоторые подробности.
— А есть у тебя, чем ми заплатить? — спросил оружейник.
— Это с какого перепугу! Стрелы военным и ученикам так выдаются! — Возмутился я и решил пойти на блеф. — Если зубы пересчитать охота, можешь на счёт телли Роулла записать!
— Ты знаешь Тсу’Роулла? — Теперь уже по-настоящему удивился ял.
— Он мой мастер. Видал, может, как он зубы с рёбрами считает? — спросил я с явной угрозой. У оружейника чуть челюсть не упала. Без сомнений он поверил мне, и, надеюсь, у него хватит ума не говорить Роуллу о нашем разговоре. Самому же потом прилетит.
Пока ял десятками вяло отсчитывал боеприпасы, я спросил его:
— Кстати, а он тебе меч приносил? Полосатый такой?
— Мне, — вздохнул он и связал полтинник двумя тоненькими верёвочками. — Вот ти стрелы. А такой стали у ми нет. — сказал он безрадостно. — За этим вона к люду или марну. — Поникший ял даже пальцем ткнул куда-то в сторону Норгдуса.
— Ладно тебе, не обижайся, — примиряющим тоном сказал я, забирая стрелы и собираясь обратно в лес. Чем меньше я нахожусь в городе, тем меньше шансов, что Роулл узнает о моём приобретении. Если не стрелы отберёт, так лука лишит и даст какое-нибудь задание. На что-то остроумное Роуллу точно фантазии хватит.
Прошло две недели с небольшим, и, наверное, только четвёртую часть времени тренировок Роулл позволял мне стрелять во время занятий, хотя каждый день приносил колчаны, полные стрел. Наверное, думал, что, махая перед носом собаки куском мяса, заставит её быстрее танцевать. Фигурально выражаясь. Но и собака-то с сюрпризом оказалась.
К счастью, после тренировок у меня оставалось достаточно времени, чтобы практиковаться самому. В лесу недалеко от шалаша я устроил себе небольшое стрельбище. Чтобы не вредить деревьям, нашёл один поваленный ствол и кинжалом вырезал на его боковой стороне мишень. Для этого, конечно, пришлось перетащить бревно, но когда я уставал, тренировал СНДВ, одновременно потакая своей новой привычке — крутить в руках кинжал.
Когда ял, наконец, предложил мне выстрелить, я, как и прежде на его занятиях, немного трясущимися руками взял стрелу, но после резко выровнялся, натянул тетиву и, прицелившись, без сигнала, о котором мне сказал ял, выпустил стрелу прямо в мишень — большой красный круг на сплетённом широком блюде. Разумеется, в самый центр снаряд не угодил, но этого от меня и не требовали. В лесу я и на бóльшем расстоянии попадал.