Ял лишь пожал плечами и зашёл за мной в конюшню. Через пару минут зашёл и Роулл, непонимающе смотря на нас.
— Что случилось?
А меж тем я пытался устоять на ногах: «знакомец» пихался носом, и давал гладить себя только мне. Старшего мастера он даже несильно укусил, и тот до сих пор тряс рукой и с завистью смотрел на меня.
— Познакомься, это Лучик, — ответил я Роуллу, одновременно успокаивая коня. — Как знал, его любимое прихватил.
— Чудно, — вздохнул младший мастер. — Седлуй его сам.
— Не думай, что я плююсь, — ответил я, догадавшись, о чём думает Роулл, — просто с этим мы уже знакомы.
— А-а, — просветлел он. — Добро.
Уже под воротами ялы стояли по стойке смирно, а я махал им рукой, одновременно вспоминая, что в прошлый раз покидал Илибез в том же составе и практически в том же направлении, но вот контекст был совсем другим. В этот самый момент — новая фраза, которую я под влиянием ялов начал использовать вместо слова «сейчас» — мне это даже показалось забавным.
И вот, впереди километры и километры пути. На крупе Лучика сумки с припасами и его любимым лакомством, лук со спущенной тетивой, на поясе колчан стрел, холодное оружие и ни гроша в кармане. Роулл сам предлагал вернуть мне номины, но я отказался, показывая тем самым, что и впрямь не собираюсь сбегать. Ему даже не удалось впихнуть мне один-единственный арнум. Более того, Полосатик я оставил там же, взяв с собой самый похожий на него меч.
Пока мы шли, я представлял себе, что могло случиться в деревне и как бы она выглядела в этот момент. К сожалению, ничего жизнеутверждающего в голову не приходило, и мозг представлял себе засыпанные снегом пустые улочки, а вокруг руины, изредка сменяемые чудом уцелевшими домами.
Вернулся ли кто-нибудь из выживших? Ялы мне про Плаишкор практически ничего не рассказывали, хотя это не удивительно — они ведь тоже не покидали Илибез. С другими жителями деревни я общался постольку поскольку и не задумывался над тем, спрашивать их о новостях в мире или нет.
Погода в пути очень радовала меня, ветер спускался очень редко и дул не слишком сильно. Зато снег сыпал практически без остановки, скрывая от меня часть дороги впереди. Даже СНДВ не сильно выручал, когда пелена перед глазами начинала мешать. Впрочем, зимняя пора меня неожиданно радовала. Вопреки моим опасениям, недалеко от моря, где, казалось бы, должно быть влажно и холодно, я чувствовал себя достаточно комфортно. Возможно, всё потому, что солнце, наконец, замедлило наклон своего пути к горизонту. По крайней мере, это стало сигналом, что наступила середина зимы.
К ночлегам в пути приходилось готовиться основательно. Сапёрной лопаткой, которую я выменял у кузнеца в обмен на пару простеньких земных достижений, я выкапывал в снегу целый окоп для себя и Лучика, затем подавал немного тепла, чтобы укрепить стенки и разворачивал матрас, набитый тёплым, но очень лёгким мхом. Коня же я накрывал большим одеялом, сделанным специально для него. Последним штрихом шло хитрое условие, которое значительно замедляла любое движение воздуха в определённой области вокруг. Оно давало возможность смешиваться потокам, чтобы не оставить меня без кислорода, но для сохранения тепла ялы подсказали мне другое условие. На всякий случай, чтобы не забыть, я сделал себе пару шпаргалок.
Разумеется, по пути я жёг костры, на которых готовил себе охотничьи трофеи, добытые с помощью лука, магии и такой-то матери, так как не все снаряды успешно попадали в цель. Мясо, давно не еденное, от чего-то только разгоняло аппетит, но позже я понимал, что это ложное чувство. Конь же питался исключительно теми запасами, которые лежали у него на крупе. Мне даже приходилось собственной магией размораживать продукты для него, но я на то и рассчитывал.
К слову, Роулл объяснил, почему не давал мне стрелы в первые дни. Он боялся, что я начну охоту в Светлом, а после это стало уже не важно.
К счастью, воды вокруг было полно, и мне доставало лишь вскипятить её в почерневшем металлическом котелке. Когда костром, когда собственными силами.
В отличие от первых двух ночей, в последнюю я не мог заснуть, и скакун, лежащий рядом и греющийся от огня, тоже.
— Ну что, Лучик, — обратился я к коню, вертя в правой руке кинжал. — Завтра будем на месте?
Он, конечно, не ответил, а я, откинувшись на тёплую спину, глянул вверх, на размытые звёзды. Ночь обещала быть ясной и холодной, но жар от костра приятно согревал и своим треском, который я не старался угадывать, дарил какое-то чувство уюта.
В какой-то момент, клюнув носом, я проснулся от недовольного фырка позади, лёг на нагретый матрас и закрыл глаза. Момент засыпания, как и всегда, случился незаметно.