Улица, на которую я вышел, оказалась совсем не той улицей, по которой я шёл к себе несколько часов назад. Поперёк мне шла какая-то дорога из старинной округлённой временем брусчатки. Дорога уходила влево и вправо, насколько позволял увидеть туман, а прямо из-под камней торчали деревья разной толщины. Вместо деревянных заборов моих соседей теперь стояли высокие ограды, выкованные из металла и поддерживаемые круглыми столбами из камня. Всё это больше походило не на особняковые ограждения, а на… Стержень сам собой выпал у меня из рук и со звоном откатился вправо, но меня это уже не волновало.
Попятившись назад и уже решительно ничего не понимая, я вбежал в дом и подпёр дверь спиной. Рука сама потянулась к выключателю, но он снова не сработал. Подёргав его ещё, я убедился, что это не поможет, и прошёл внутрь, не разуваясь. Как и ожидалось, света не было больше нигде. Но меня удивило, что вместе с ним совсем погас камин. Уж несколько минут он ещё должен был гореть. Подойдя ближе, я бросил туда ещё дров, но рукой даже тепла не почувствовал, будто не разжигал его вовсе.
— Чёрт, — ругнулся я сквозь зубы.
Паника начинала набирать обороты, но я такой-то матерью и усилием воли в паре смог задавить её и снова вышел в ничуть не изменившийся заросший огород, а потом и на улицу, где туман практически рассеялся. Как я и предположил, это оказалось кладбище, а мой дом стоял посреди него одинокой сторожкой.
Глубоко вздохнув, я закрыл глаза и поднял взгляд наверх. Небо, луну и звёзды закрыли тучи, а на лицо мне сыпал противный дождик. Пришлось накинуть капюшон, и по нему мелко забарабанили капли воды.
Задавать вопросы, что стало с моим огородом, улицей, соседями и забором, было просто некому, да и незачем — они просто исчезли, и я снова направился внутрь дома, который толи из-за темноты, толи от чего-то другого показался каким-то обветшалым. Где-то я даже заметил подтёки ржавчины под сайдингом, но списал это на воображение. Мысли о том, что меня окружает сон, не очень помогали, и проснуться я почему-то не мог, хотя обычно усилия воли всегда хватало. Меня даже тронуло сомнение, а в сон ли я попал?
Не дойдя до двери несколько метров, я остановился, так как дом, буквально, поплыл у меня в глазах. Помотав головой, я не добился результатов, а он так и продолжил искривляться. Вдруг я услышал громкий скрип и треск дерева, перебиваемый металлическим лязгом обшивки. Крыша с грохотом начала проваливаться, стёкла в окнах — биться, а дверь с глухим ударом упала внутрь вместе с петлями, которые отчего-то прогнившее дерево больше не держало. Подходить я боялся, так как ожидал, что дом прямо сейчас и рухнет, но и отступить не мог — тело не слушалось.
Сначала не выдержал фасад и упал так же, как дверь, внутрь дома, а за ним остальные брусья, превратившись в труху, рухнули вниз. А так как у меня имелось ещё и подполье, я сумел созерцать, как вся получившаяся куча оскаленных досок, битого стекла и кирпичей, из которых я выкладывал камин, проваливается дальше, открывая глубокую яму в земле.
Без преувеличения, я испытал настоящий шок и не заметил, как попятился и сел на сырую траву с противоположной стороны дороги. Истерические смешки раз за разом пробирали меня, и, похоже, только их я мог хоть как-то сдерживать. Всё произошедшее казалось мне невозможным, но я понимал, что это случилось взаправду. И каким-то образом я ещё умудрялся соображать. Пытался вовсе рассудок не потерять. Так или иначе, как-то я оказался на дороге, рассматривая окружение и медленно шагая вперёд.
Присущей ночному кладбищу тишины что-то не наблюдалось. То и дело каркали вороны, скрипели ветки больших густых деревьев, шелестели листья и гудел ветер. Даже, как в плохих ужастиках, совы ухали, но одно дело — смотреть на это с экрана ящика, и совсем другое — непосредственно участвовать.
Усиливающийся дождь, кучки земли до полутора метра в длину без крестов или надгробных камней, оградки, такие же, как и та, которой обнесли и мой провалившийся под землю дом, довершали картину, и от этого трясло ещё больше. Иногда мне даже казалось, что некоторые могилки раскопаны, но, кажется, это уже играло воображение,! От этого я потихоньку ускорялся, пока вовсе не побежал.
Руки мои в темноте казались синими, ноги все промокли от высокой сырой травы, голова тоже промокла, но уже от дождя. Всё тело дрожало, но бег немного согревал. Тут промелькнуло что-то, и зачем-то я остановился. Обернувшись, увидел раскопанную могилу. Списать всё на воображение я уже не мог, так оно и было. Рядом я увидел вторую и третью, а, присмотревшись, понял, что они вырыты как-то по-особому. Изнутри, что ли? Промелькнула одна неприятная мысль, и, как назло, я увидел скелет, который принадлежал какому-то ребёнку.