«Ну, если вы не против, черт возьми…»
От унижения покраснела шея. Значит, langsamer. Надо запомнить.
По двум эскалаторам мы спустились в главный зал, откуда здание аэропорта казалось еще выше. Еще шире. Мне казалось, что до пункта выдачи багажа было не меньше шести сотен миль, поскольку мы целую вечность шагали по шумному, многолюдному мини-городу, где доносящиеся со всех сторон звуки будто множились и усиливались до бесконечности. Обоняние дразнили запахи горячей еды. Я до смерти хотел выпить крепкого кофе, но сейчас об остановке не могло идти и речи. Провожатый двигался прямо к заданной цели, а мне, напуганному непостижимой протяженностью аэропорта, оставалось только подчиняться.
В конце концов, мы добрались до пункта выдачи багажа. Послышались жужжание конвейерных машин, грохот чемоданов и шум сотен голосов. Казалось, это место было переполнено людьми, и на меня снова свинцовой тяжестью обрушилось осознание того, насколько я неподготовлен к подобному путешествию. О некоторых обстоятельствах я прежде даже не задумывался. Например, как узнать, какая из кучи багажных лент мне нужна? И каким образом, черт возьми, взять именно свой чемодан? Внутри меня вспыхнул застарелый гнев, и мне захотелось издевательски рассмеяться.
– Немецкие авиалинии? – поинтересовался мужчина.
– Э-э… австрийские, – ответил я. – Из Нью-Йорка.
– Kommen.
Проводник потянул меня от одной толпы людей к другой.
– Вот. Я пойду. Ich bin spät[11], – с беспокойством произнес он и похлопал меня по руке. – Viel Glück, junger Mann[12].
– Danke, – отозвался я. – Vielen Dank[13].
Он что-то пробурчал в ответ и исчез.
Оставшись без якоря, я дрейфовал посреди моря звуков, сражаясь с набегающими волнами. Стоящие поблизости люди что-то говорили, но их слова не имели для меня значения. Я не представлял, как здесь ориентироваться, и в этом случае память ничем не могла мне помочь. Происходящее казалось безумием, и я, стоя в эпицентре хаоса, чувствовал себя не в своем уме.
«Это ради Шарлотты», – мысленно напомнил себе. Я немного успокоился, несколько раз вдохнул, глубоко и размеренно, не обращая внимания на людей, огибающих меня так же, как бурный поток обтекает камень.
Не имея возможности опознать собственный чемодан, я решил дождаться, когда толпа поредеет. Пусть сначала остальные заберут багаж. Возможно, после этого я смогу ощупать то, что останется на ленте. Или найду сотрудника аэропорта и попрошу его помочь, прежде чем мой чемодан отправится в камеру хранения потерянного багажа.
Прошло десять минут. Я по-прежнему стоял в переполненной людьми темноте, изо всех сил стараясь выглядеть непринужденно. Мне не хотелось предстать в глазах других жалким паникером.
Я почувствовал мягкое прикосновение к руке.
– Вы ждете багаж? – Женщина. Американка. Она смущенно рассмеялась. – Ну да, само собой. Как и все мы.
– Я жду, пока толпа поредеет, – слегка улыбнувшись, признался я.
– О, это ни к чему. Я могу помочь. Какой у вас чемодан?
– Синий, довольно большой. С колесиками.
Женщина ненадолго замолчала.
– Может, этот? – наконец, спросила она.
Я услышал, как она пытается сдвинуть чемодан, и наклонился, чтобы помочь ей. Вместе нам удалось стянуть его с багажной ленты.
– Здесь бирка… Ной Лейк. Это вы?
– Я. Огромное спасибо.
– Не за что. – Она прочистила горло. – За вами кто-нибудь приедет?
– Нет, но будет здорово, если вы подскажете, как добраться до стоянки такси.
– С радостью, – живо отозвалась она.
От меня не ускользнуло, как изменился тон ее голоса. Теперь в нем звучал легкий, почти незаметный, намек на флирт. Мне знакомо это еще с моей прошлой жизни. Она мягко прикоснулась ко мне и развернула в нужном направлении.
– Впереди автоматические двери. Как только окажетесь на улице, поверните направо, там вы пройдете мимо небольшого кафе и попадете на стоянку.
Да уж, не слишком-то конкретно. От таких расплывчатых указаний заныли зубы, но женщина, казалось, уловила мои колебания.
– Знаете… давайте я вас все-таки провожу. Заодно зайдем в кафе… Могу я угостить вас кофе?
Раньше я бы непременно воспользовался ее предложением. И не только. Может быть, мы бы поехали ко мне в отель и покувыркались в постели в середине утра. Затем, после запоздавшего обеда, занялись гимнастикой нагишом и, наконец, спокойно разошлись по своим делам безо всяких привязанностей и обид. Удивительно, насколько раньше было легко… И как сильно я изменился с тех пор. Теперь я желал лишь Шарлотту. Любовь к ней так глубоко пустила во мне корни, что для всего прочего не осталось места, даже ради любопытства.
– Спасибо за предложение, но мне пора, – ответил я. – Еще раз спасибо.
Я одарил женщину улыбкой – надеюсь, не идиотской – и направился к стоянке такси, следуя ее указаниям. По крайней мере, пытался.
Перед отъездом из Нью-Йорка мы с Люсьеном обсудили, что надо взять с собой в дорогу. Некий набор вещей, которые помогут мне в путешествии, но не будут лишний раз задерживать. Повседневной одежды я прихватил самый минимум, но на концертах Шарлотты не хотелось выглядеть жалким придурком. Поэтому, несмотря на уговоры Люсьена, я отыскал чемодан побольше и упаковал два костюма, а в список необходимых дел мысленно добавил посещение химчисток в каждом городе.
О, чертов чемодан! Через три с половиной секунды я осознал, что он станет для меня сущим проклятием. Когда я катил его за собой, сжимая в правой руке белую трость, то остро чувствовал, будто вовсе лишился левой руки. Руки, которой я обычно прикрывался от внешнего мира. К тому же чемодан оказался безумно тяжелым. Не хотелось даже думать, как я буду таскаться с ним в поездах и автобусах, переезжая из города в город.
Я вышел из здания аэропорта, и ковровое покрытие под ногами сменилось бетоном. Я осторожно повернул направо. Очень медленно и отчасти даже робко, поскольку управляемый хаос аэропорта сменился неукротимыми просторами незнакомого города, где одни только звуки мчавшихся туда-сюда машин заставляли мое сердце сжиматься от ужаса. Мне пришлось напомнить себе, что я стою не посреди автострады, окруженный обезумевшими водителями-маньяками. Здешние машины просто не спеша подъезжали к обочине и забирали пассажиров.
Я двигался вперед, пока не наткнулся тростью на какое-то препятствие. Знак стоянки такси? Нет, всего лишь чей-то каблук.
– Да?
– Простите. Такси?
– Нет-нет, dieser Weg[14]. Kommen.
Мужчина взял меня за руку, и в этот раз я не стал сопротивляться. Впрочем, выбирать все равно не приходилось. Он провел меня по тротуару и сообщил:
– Здесь.
На стоянке я прождал своей очереди добрых двадцать минут. Потом таксист – по крайней мере я надеялся, что это он, – забрал у меня чемодан. Я нащупал заднюю дверцу машины и плюхнулся на сиденье. Уф! Такое чувство, будто я пятьдесят часов подряд играл шахматную партию с мгновенной смертью[15].
– Wo gehst du hin?[16]
– Э-э… «Гранд-отель» Вены.
– Американец?
– Да, – подтвердил я, откинувшись на спинку сиденья.
– О-о! Вперед, «Янкис»!
Я поднял вверх большой палец без всякого энтузиазма.
Дорогой и роскошный «Гранд-отель» Люсьен выбрал из-за услуг личного консьержа. Он уже забронировал мне номера в пятизвездочных отелях во всех городах тура, поэтому в случае необходимости я везде мог рассчитывать на первоклассную помощь англоговорящих специалистов.
Однако этот отель находился всего в нескольких минутах ходьбы от Общества друзей музыки, где следующие три вечера предстояло выступать Шарлотте. Конечно, я рисковал, находясь так близко к ней, однако Люсьен настоял на том, чтобы в Вене, первом городе тура, максимально упростить мне жизнь и дать возможность приспособиться к происходящему.
15
Способ разрешения спорной ситуации, когда остальные возможности исчерпаны. Применяется в мире шахмат, в спортивных соревнованиях.