— Лукан, — сказала Шафия, устало поднимая руку. — Это срочно. Просто показывай дорогу.
Глава 2
БОЛЕЕ ДЕШЕВЫЙ СОРТ ОБЕЩАНИЙ
— Что ж, — сказала Шафия, стоя в дверях и оглядывая комнату. — Это...
— Вонючая дыра? — предложил Лукан, вставляя зажженную свечу в фонарь, висевший на поперечной балке. Фонарь качнулся, когда он отпустил его, отбрасывая тусклый свет на потрескавшуюся штукатурку стен.
— Я собиралась проявить милосердие...
— Это совсем на тебя не похоже.
— ...и сказать уютно.
— Кажется, с возрастом ты стала более великодушной. — Лукан зажег еще две свечи на столе в центре комнаты, и пламя затрепетало на сквозняке, проникавшем через разбитое окно. — Я бы предложил взять твой плащ, — добавил он, задувая свечу и ставя ее на стол, — но ты, вероятно, не захочешь его снимать. Однако я могу предложить тебе что-нибудь выпить.
— Как любезно с твоей стороны, — ответила Шафия, закрывая за собой дверь. — Мне бокал красного парвана, урожай 17-го года.
— Подойдет ли 19-й, если я не смогу найти 17-й? — Лукан взял бутылку, стоявшую на тумбочке у кровати, и два грязных стакана. — У меня есть только джин. Это не серебряный парван, но он тебя согреет.
— Подойдет.
Он налил джин в оба стакана и протянул один Шафии. Они посмотрели друг на друга в тусклом свете. Лукан поднял свой.
— За...
— За то, что я нашла тебя живым, — сказала Шафия с легкой улыбкой. — И, как всегда, склонным к неприятностям.
— Тогда за неприятности и за твой язык, — ответил Лукан, усмехнувшись в ответ. — Острый, как всегда.
Они чокнулись и выпили.
— Ты прав, — сказала Шафия, поморщившись, когда сглотнула. — Совсем не похоже на серебряный парван.
— После четвертого или пятого бокала становится терпимым. — Лукан поднял бутылку. — Еще?
— Милосердие Леди, да.
Он снова наполнил их стаканы, и они сели за стол.
— Итак, как ты меня нашла? — спросил Лукан.
— С некоторым трудом. Тебя нелегко найти.
— Я постоянно в движении, не задерживаюсь на одном месте слишком долго. Решил, что так я смогу убежать от прошлого. — Он выдавил улыбку и наклонил свой стакан в сторону Шафии. — Похоже, я ошибался.
— От прошлого не убежишь, Лукан. Оно — наш спутник на всю жизнь, всегда рядом с нами.
— Ты и твои талассианские изречения. Кое-что никогда не меняется.
— Да, — ответила Шафия, оценивающе глядя на него. — Они не меняются.
— Ты не ответила на мой вопрос.
— У меня все еще есть контакты в каждом городе Старой империи.
— А, ну да, конечно. Твоя старая разведывательная сеть. Значит, ты следила за мной?
— Насколько могла, с тех пор, как ты покинул Академию.
— Ты имеешь в виду, после того, как меня вышибли из Академии за убийство Джорджио Кастори.
— Я вижу, годы не уменьшили твоего гнева.
— Чертовски верно, — ответил Лукан, и его голос стал тверже. — Это был несчастный случай. Я выиграл дуэль. Он напал на меня, когда я стоял к нему спиной, и... — Он вздохнул, отмахиваясь от собственных слов. — Неважно. Ты знаешь, что произошло. И ты знаешь, что я был прав.
— Я знаю, — сказала Шафия, — но я надеялась, что...
— Я оправился от этого? Что я смирился с тем, что вся моя жизнь разрушена?
— Да, что-то в этом роде. — Женщина на мгновение замолчала. — Я подумала, что... Сколько лет прошло с тех пор, как мы виделись в последний раз — шесть?
— Больше семи.
— Я надеялась, что, возможно, ты смог оставить это позади. — Она снова замолчала, тщательно подбирая слова. — И что, возможно, тебе удалось простить своего отца…
— Простить его? После того, как он принял решение Академии, не оспаривая его?
— Лукан, давай не будем...
— После того, как он пресмыкался у ног Кастори и отдал все, что осталось от нашего семейного состояния, в качестве компенсации? Компенсации, ради всего святого. Джорджио Кастори напал на меня, и все же я тот, кого заклеймили как убийцу и от кого отрекся мой собственный отец...
— Лукан.
Он вздрогнул, когда голос Шафии прозвучал как удар хлыста, а ее свирепый взгляд заставил его замолчать, как это часто случалось в его молодые годы.
— Хватит, — твердо сказала она, и выражение ее лица смягчилось. — Я на твоей стороне. И всегда была.
— Я знаю. Я... мне жаль. — Он стиснул зубы, чувствуя себя глупцом — не мудрее того человека, которым он был, когда они виделись в последний раз. — Просто...
— Те события до сих пор глубоко ранят.
— Вот именно. И как бы я ни старался, я просто не могу... — Он покачал головой и махнул рукой, словно отгоняя эту мысль. Если бы только это было так просто. — Забудь об этом. Что ты хотела сказать?