В сердце поселилась радость: «Нариша будет моей! Теперь ей не отвертеться».
У выхода он все же обернулся:
– Спасибо!
Глафира криво усмехнулась и ничего не сказала.
– Стая!
Сотни глоток огласили окрестности воем, слившимся в кошмарное крещёндо.
Крэг подскочил как ужаленный.
– Боги! И часто тут такое?
– Бывает, но так близко в последние годы не часто, – Кира уже торопливо надела куртку, и принялась прилаживать ножны.
– Куда ты?
– Мне срочно надо в деревню.
– Что происходит? – всклокоченный Нааррон проснулся последним, адепта сильно вымотала дорога.
– Стая идет. – коротко бросила Кира.
– Мы с тобой! – Крэг принялся натягивать штаны. В отличие от остальных, на ночь он разделся. Кира поспешно отвернулась:
– Тогда поспешите, я пока оседлаю лошадей.
– Ветер… Он у меня с норовом.
– Не беспокойся, мы уже подружились.
Всхрапывая и теряя клочья пены, лошади проскакали через деревню и вылетели на площадь.
Повсюду царила суматоха. Раздавались крики. Кто-то кого-то звал. Кто-то ревел в голос. Кто-то истово молился. Кто-то спешно запирал ставни и двери. Кира осознала – люди не готовы. Столько лет Стая обходила их деревню стороной…
Среди общего гвалта выделялся крик Опорафия:
– Защитник Пасита! Где Защитник?
– Опорафий, Защитник вернулся? – Кира придержала гарцующую на месте Полночь.
– Сами ищем, – староста лишь развел руками, в его поблекших глазах отразилась безысходность.
Волчий вой раздался совсем близко – похоже, Стая уже на берегу Широкой.
Люди разом умолкли. В наступившей паузе особенно жутко прозвучал трусливый скулеж, которым ответили деревенские псы, достаточно смышленые, чтобы понять, что с этой силой им не тягаться.
– Крэг? – Кира повернулась к Защитнику. Растерянность на лице парня боролась с решимостью.
– Сделаю что смогу, но мой потенциал невелик… – он нахмурился.
Кира кивнула и не медля дала шенкелей лошади. Измученное животное рвануло с места. Крэг с Наарроном поспешили следом.
– Заучка, останься! – крикнул Крэг на ходу.
– Я с вами!
Защитник не стал тратить время на уговоры, увидев выражение глаз друга.
Вылетев с противоположного конца деревни, они некоторое время скакали почти вровень. Затем дорога превратилась в тропу по обе стороны которой возвышались сугробы. Тропа, извиваясь, взбиралась наверх по склону холма, того самого, на котором тренировалась Кира, когда приезжал дядька Боян.
Почуяв волков так близко, Ромашка с Ветром заартачились, наотрез отказавшись идти дальше. Полночь, более привычная к запаху зверя, внесла хозяйку на самый верх, прежде чем протестуя взвиться на дыбы.
Кира не стала её мучить, бросила поводья и спрыгнула. За последние несколько дней шёл выпало много снега, и по эту сторону холма тропу замело. Бежать было тяжело, ноги тонули, порой, по колено. На середине склона она поравнялось с одинокой фигуркой. Узнала Фению, жену Аккария. Та лишь несколько месяцев назад разродилась очередной девочкой.
– Алинка, Степан! Киалана! – женщина металась и заламывала руки, разрываемая материнским инстинктом, который не позволял ни броситься на помощь одному ребенку, ни вернуться обратно к остальным.
– Беги домой! – рявкнула, поравнявшись, Кира.
Внизу у подножья суетились две маленькие фигурки. Восьмилетняя Алинка громко ревела, Степка тщетно тянул подружку за руку, а прямо на них неслись волки.
Звери рычали, мощными прыжками обгоняли друг друга, самые шустрые вырвались вперёд, желая раньше остальных заполучить добычу.
Кира сбавила шаг, на ходу сдергивая лук. Вынула стрелы – две за раз. Обе выпустила почти в одно и то же мгновенье. На снег под ноги товарищам упали два трупа. Кто-то неприхотливый, подгоняемый голодом, тут же набросился на свежее мясо.
Другие желали более нежной добычи.
Кира выстрелила ещё дважды, а затем отбросила лук в сторону – все равно на всех стрел не хватит. В руке очутился нож. Охотница не думала, что станет делать, когда окажется там внизу. Она просто старалась успеть и бежала что есть мочи, наблюдая, как готовясь к страшной смерти, обнялись дети, спрятали лица на груди друг друга. До неё доносился их тихий сдавленный плач.
От стремительного бега болела грудь. Подавив кашель, Кира, не останавливаясь взвилась в воздух одновременно с серой тушей. Зверь погиб в прыжке. Приземляясь, Кира одним точным ударом убила второго. Оттащила за хвост от детей ещё одного. Тот развернулся, скаля клыки, в звериных глазах плескалась голодная ярость. Кира зарычала в ответ, когда мощные лапы ударили в грудь, опрокидывая её на спину. Волк коротко взвизгнул. Горячая кровь брызнула из горла, заливая ей лицо. Отцовский нож не подвел…
Перед самой вершиной Крэг обернулся, Нааррон сильно отстал и сейчас едва плелся далеко сзади, держась за бок, следом от деревни бежали похожие отсюда на муравьев люди. Защитник поднажал, отчаянно боясь опоздать. На вершине холма он на миг остановился:
– Храни Киалана! Керун дай мне силы! – он побежал вниз.
Пасита нагнал его, когда Крэг преодолел примерно треть склона:
– Сопляк, ты-то здесь откуда? – казалось Защитник даже не задохнулся.
Крэг, не останавливаясь, процедил сквозь зубы:
– Тин Хорвейг? Разве не ты должен быть на её месте?
Пасита сузил глаза и, оттолкнув его в сторону, что есть мочи рванул вперёд. Крэг, не желая отставать, пустился следом.
У подножья уже валялось больше десятка трупов. Снег из белого превратился в алый. Оставшиеся в живых волки обступили маленькую фигурку с ножом в руках. Они переминались, скулили, рычали, взлаивали от возбуждения, но, наученные горьким опытом, не спешили расставаться с жизнью.
Один решился.
Прыжок. Взметнулись косы.
Крэг практически сам почувствовал, как нож, преодолевая сопротивление, входит в сердце. Как рука, касаясь жесткой шерсти, отводит в сторону оскаленную морду. Как вязкая слюна пачкает пальцы. Услышал, как капкан челюстей щелкнул смертельно близко над ухом.
Впустую.
Дальше время потекло, будто его заморозили, хотя Защитник в жизни так быстро не бегал.
Стая была совсем рядом. Оставшиеся, взбодренные близкой подмогой, напали одновременно. Один на Киру, другой на кого-то за её спиной – Защитник видел лишь две теплящиеся точки: «Дети?!»
Киррана стремительно развернулась. Лицо и волосы – все сплошь покрыто кровью. На фоне страшной маски нереальным синим цветом сияют глаза.
Крэг с Паситой одновременно вздохнули, сбившись с шага. Почувствовав, как мощным толчком всколыхнулась в груди сила.
Внезапно во все стороны от Киры разошлись волны уплотнившегося воздуха, подобно миражу искажая пространство. Когда они достигли Защитников, их будто молотом в грудь ударило, отбросив обоих назад на десяток шагов.
Здесь снега намело по пояс и Крэг, барахтаясь, пытался выбраться, когда засмеялся Пасита. Тин Хорвейг хохотал все громче и не мог остановиться. Крэга передёрнуло:
– Вот кто точно поехал.
Кира так отчаянно билась, что не могла позволить себе проиграть или сдаться.
– Керун! Киалана!
Не слова – короткая мольба, в которую она вложила всю себя, готовая раствориться, превратившись в непреодолимую преграду, но спасти невинные жизни.
Так нельзя! Она уже подарила детям надежду. Нельзя же теперь её отнять?
Что-то случилось. Волки, взвизгнув, разлетелись в стороны.
Кира же не могла сойти с места. Замерла, раскинув руки, и не видела, что твориться вокруг, лишь чувствовала, как отдает себя по капле, ведомая лишь безудержным желанием спасти.
Опустошенная, наконец, смогла вернуть контроль над отчего-то застывшим в странной позе телом и осознала – транс закончился. Рука с ножом предательски дрожала. Ноги наливались болью, предупреждая, что вот-вот перестанут держать.