По мере моих штудий все очевиднее становился факт, что количество информации, которую я могу почерпнуть из этих книг в определенный момент времени, непосредственно зависит от изменений во мне самом, над которыми я не властен. Это открытие принесло с собой разочарование. Мне пришлось смириться с тем, что всякий раз, когда я перечитывал какую-нибудь из книг Кастанеды, уровень моего понимания диктовался энергетическим уровнем, неподвластным контролю моего сознания.
Таким образом, выполняя задачу глупца, я вплотную подошел к основному противоречию знания дона Хуана. Я вынужден был признать, что моя дурацкая задача по составлению каталога никогда не будет решена, потому что моя способность понимания и систематизации имеющегося материала предопределяется колебаниями моей личной силы. Это противоречие осветило мои усилия новым, странным светом бессмысленности, но я, оставаясь глупцом, несмотря ни на что продолжал работать.
ПРОТИВОРЕЧИЯ ЗНАНИЯ
Долгие годы я направлял все свои усилия на работу над каталогом: составлял перекрестные ссылки на различные темы диалога воинов, получая от этого огромное удовольствие. По мере развития моего восприятия материала кое-что начинало для меня проясняться.
Я медленно начал постигать, что Путь Знания является лишь частью неисчерпаемого плана силы. Он развертывается вне всякой связи с планами первого внимания, которые строит тот или иной индивид. Я понял, что самой по себе и самой в себе тяги к знанию недостаточно для того, чтобы открыть дверь безмолвного знания. Я полагаю, что всякий, кто подойдет к диалогу воинов с подобной жаждой знания, должен учесть эту исходную посылку, прежде чем двигаться дальше.
Необходимо помнить, что книги Карлоса Кастанеды не содержат в себе знания в чистом виде. В лучшем случае, их можно считать удивительной магической историей, изысканным абстрактным ядром, отражающим безмолвное знание нагвализма. Это непосредственное знание проистекает из самой силы; это духовная нить, находящаяся вне контроля любого сознательного процесса или плана. Дон Хуан часто напоминает нам, что это безмолвное знание является абстрактным, которое существует независимо от языка; абстрактным, на которое могут претендовать только воины, обладающие достаточной для этого личной силой.
В свете этих истин для меня стало ясно, что приобретение знания следует считать магическим и непостижимым процессом. Человек не способен получить знание по собственному желанию; знание невозможно каталогизировать и заключить в некие произвольные рамки. Его необходимо выслеживать с терпением, трезвостью и смирением воина. Люди, полагающие, что они могут усвоить сущность учения дона Хуана посредством простой формулы или школьных упражнений, никогда не обретут того, чего ищут, потому что истинное знание нельзя добыть рациональным путем.
С толтекской точки зрения дона Хуана, знание является еще более неуловимой сущностью. Оно всегда пребывает где-то рядом и манит к себе тех из нас, кого считает достаточно безупречными для того, чтобы интернализировать его как часть собственного опыта. Много лет назад я сумел на определенном уровне постичь, что никогда не обрету знания с помощью подробного каталога перекрестных ссылок к диалогу воинов. И тем не менее я не переставал вдохновенно трудиться над решением своей бессмысленной задачи, поскольку интуиция подсказывала мне, что я должен это делать.
Тайну противоречий знания невозможно постичь на рассудочном уровне. Очутившись на перепутье двух противоположных точек зрения, я вдруг понял, что переживание этого странного противоречия является только частью пути, которым мне суждено пройти. Это странное открытие еще сильнее убедило меня в том, что я всего-навсего глупец; но теперь я стал веселым глупцом, радостно шагающим своею дорогой.
ПРОТИВОРЕЧИЯ ПОЗНАНИЯ ЗАВЕРШАЮТ СВОЙ ЦИКЛ
Спустя еще несколько лет мне удалось пролить дополнительный свет на свою задачу по составлению каталога. Я понял, что могу подключить к ее решению толтекское понятие “истинной пары”. Таким образом я смог уравновесить делание и не-делание своей задачи.
В один прекрасный день я осознал, что на протяжении всей работы над каталогом направлял свои усилия почти целиком на создание информационных справок к диалогу воинов. Это открытие смутило меня, ведь к тому времени я уже знал, что нагвализм далеко не исчерпывается рядом логических объяснений, рассчитанных на сознательное восприятие. Это прозрение, наряду с представлением об изначальной бесполезности моего каталога, привело к тому, что я, по глупости своей, еще больше расширил рамки своей и без того громадной задачи.