– Спасибо, дорогая, но я не хочу, чтобы ты из-за меня делала крюк.
– Но ты ведь живешь не очень далеко, правда?
Она улыбнулась усталой улыбкой, и внезапно в ней появилось что-то детское. Как будто общаться со взрослыми для нее слишком тяжело и она рада, что настало время ехать домой. Она уже выпила столько, что снова начала все забывать. Кассия много лет жила в одном и том же месте.
– Да, я живу не очень далеко, Тиффи, но я еду не домой.
– Ничего страшного.
Она выглядела такой одинокой, такой нуждающейся в друге, что Кассия не смогла отказаться. У нее защипало глаза от слез.
– О’кей, спасибо.
Кассия улыбнулась и направилась к машине, заставляя себя думать о посторонних вещах. Господи, не может же она заплакать на глазах у этой женщины. И о чем плакать? О смерти матери спустя двадцать лет. Или об этой несчастной, которая уже наполовину мертва? Она не позволит себе думать об этом, решила Кассия, устраиваясь на заднем сиденье, обитом мягкой материей. Бар уже был открыт. Мама Бенджмена держала большой запас спиртного.
– Харли, у нас снова кончился бурбон.
– Да, мадам.
Лицо Харли осталось бесстрастным, и Тиффани повернулась к Кассии с улыбкой.
– Хочешь выпить?
Кассия отрицательно покачала головой.
– Почему бы тебе не подождать, пока ты не приедешь домой?
Тиффани кивнула, держа в руке стакан и глядя в окно. Она пыталась вспомнить, собирался ли Билл обедать дома. Она думала, что он намеревался провести три дня в Лондоне, хотя не была уверена, уезжает ли он на следующей неделе или ездил на прошлой.
– Кассия?
– Да?
Кассия сидела очень тихо, в то время как Тиффани пыталась удержать свои мысли на одном предмете.
– Ты меня любишь?
Кассия изумилась, а Тиффани ужаснулась. Она была рассеянна, и эти слова просто вырвались у нее. Снова этот вопрос. Демон, который преследует ее.
– Я, прости меня, я… я думала кое о ком другом.
Глаза Кассии налились слезами, когда Тиффани оторвала взгляд от окна и посмотрела ей в лицо.
– Все хорошо, Тиффи, все в порядке.
Она обняла подругу, и они долго молчали. Шофер взглянул в зеркало заднего вида, затем поспешно отвел глаза и продолжал сидеть неподвижно за рулем, терпеливый, невозмутимый и неизменно тактичный. Ни одна из девушек не замечала его присутствия. Их так воспитали. Он ждал целых пять минут, пока женщины на заднем сиденье сидели молча обнявшись и до него доносились звуки приглушенного рыдания.
– Мадам?
– Да, Харли? – Голос Тиффани звучал очень молодым и очень хриплым.
– Куда мы везем мисс Сент-Мартин?
– Э, я не знаю. – Она вытерла глаза рукой, затянутой в перчатку, и с полуулыбкой посмотрела на Кассию. – Куда ты едешь?
– Отель «Шерри-Недерланд». Вы можете высадить меня там?
– Конечно.
Машина наконец тронулась с места. Женщины удобнее устроились на своих сиденьях, молча держась за руки. Им нечего было сказать друг другу: если одна из них даже попробовала бы заговорить, пришлось бы рассказывать слишком многое. Молчать проще. Тиффани хотела пригласить Кассию домой на ужин, но не могла вспомнить, в городе ли Билл, а он не любил ее друзей. Он хотел иметь возможность после ужина заняться работой, которую брал на дом, или уйти на собрание, вместо того чтобы оставаться дома и вести светскую беседу. Тиффани знала правила. Не приглашать никого на ужин, если только он сам не приведет гостей. Уже прошло много лет с тех пор, как она пыталась. Поэтому в самом начале она была очень одинока. К тому же Билл не любил, когда дети, их собственные дети, путаются под ногами. Поэтому дети ужинали в половине шестого на кухне с их няней Синглтон, и няня считала неразумным со стороны Тиффани ужинать с ними. Это «смущало» детей. Поэтому она ужинала в одиночестве в столовой в половине восьмого. Она размышляла, будет ли Билл дома сегодня и насколько он разозлится, если…
– Кассия?
– Да? – Кассия погрузилась в свои собственные болезненные воспоминания, и последние двадцать минут ее мучила тупая боль в желудке. – Что?
– Почему бы тебе не поужинать сегодня со мной у меня дома? – Она выглядела как маленькая девочка, которой пришла в голову прекрасная мысль.
– Тиффи, извини, дорогая, но я не могу. – Она должна думать о себе. Ей нужно увидеть Марка. Ей это необходимо. Ее собственное выживание на первом месте, а день и так выдался достаточно тяжелым. – Мне очень жаль.