— Не надо так. Ты знаешь, что я имею в виду. — Я сделал шаг в ее сторону.
— Нет, не знаю. — Она отступила назад.
— Я просто не могу сделать это, Хло. Ты права. Прошло меньше двенадцати часов, а я уже скучаю по тебе.
— Джекс... думаю, нам нужно какое-то время. Может... может, спустя какое-то время мы сможем пройти через это, сможем снова начать проводить время вместе — как друзья, как брат и сестра.
Я покачал головой, не желая принимать это. Волна неосмысленных сдержанных эмоций, вызванных большим количеством алкоголя, начала всплывать на поверхность.
— Я только что вернул тебя, Хло.
Она молча посмотрела на меня.
— Жизнь трудная штука, Хло. Но без тебя рядом все еще труднее. Я тайно любил тебя с тех пор, как тебе было семь, а мне восемь. Я никогда не говорил тебе о своих чувствах, потому что думал, что ты не испытываешь того же, а я не хотел потерять тебя. Но когда мы поступили в колледж, когда перестали общаться, я думал, что потерял тебя. Я сожалел, что не говорил о своих чувствах, пока не стало слишком поздно. И затем, спустя девять лет мне дали второй шанс. Я, наконец, вернул тебя в свою жизнь, и у нас была возможность быть вместе. Но три дня назад, увидев, как ты падаешь с моста в своей машине, я подумал, что в этот раз потерял тебя навсегда. И знаешь что? — Я сделал паузу, чувствуя прилив алкогольного адреналина, текущего по моим венам и подгоняющего меня. — Оба раза, когда я думал, что потерял тебя, жизнь мгновенно становилась темной, тусклой и неполной, потому что тебя в ней не было.
Хлоя быстро моргнула, и мне показалось, что я увидел блеск слез на ее щеке.
Чувствуя прилив бодрости из-за алкоголя, я продолжил:
— Но сейчас, когда с тобой все в порядке, сейчас, когда я только что вернул тебя обратно... Я… я просто не могу… нет! Я не позволю себе снова потерять тебя, Хло! Я сделаю все, чтобы ты была в моей жизни!
Прежде чем я осознал, что делаю, я схватил ее и притянул в свои объятия.
Она удивленно вскрикнула.
— Я просто не могу снова потерять тебя, Хло. — Я крепко стиснул ее в своих объятиях, не желая отпускать. Уткнувшись лицом в ее волосы, я глубоко вдохнул, опьяненный ее ароматом. Прижимая Хлою к своей груди, я почувствовал твердость ее сосков, трущихся о мою грудь.
— Джексон, остановись! — Ей, наконец, удалось вырваться, и она сделала несколько шагов назад. Ее глаза были полны слез, когда она покачала головой. — Ты пьян, Джекс. Сейчас ты ведешь себя упрямо. Ты знаешь, что мы не можем этого сделать.
Мою грудь сдавливала боль.
— Но… но я не хочу жить без тебя.
Она опустила голову и вытерла слезы.
— Ты должен, — прошептала она. — Я должна... Мы должны.
— Нет, мы не должны! — не согласился я. — Никто не знает об этом и не узнает! Неужели так важно, кто мы друг другу? Что, если бы мы никогда не узнали? Я люблю тебя, Хло. Я думаю о тебе так, как не должен думать родной брат. Как это может быть неправильным, если это делает меня счастливым? Если это делает тебя счастливой? Как может быть неправильным любить человека, который значит все в моей жизни, человека, которого я люблю с восьми лет? Скажи мне! — Я указал на нее пальцем, требуя, чтобы она сказала мне то, что я смогу принять. Я знал, что она не могла. Но еще я знал, что она тоже меня любила.
— Мы бы узнали, Джекс. Мы бы узнали правду.
Внезапно, будучи под действием алкоголя, я рванул к ней, обхватил ее лицо ладонями и неистово, со всей страстью поцеловал. Мне нужно было, чтобы она почувствовала, насколько сильно я люблю ее, забочусь о ней, нуждаюсь в ней.
Охваченный диким желанием, я не сразу заметил ее сопротивление. Вместо этого я раздвинул ее губы языком, целуя глубже. Обхватив за талию, я крепче прижал Хлою к своей растущей эрекции. Я издал стон, когда ее тело потерлось о мою твердость.
— Нет! Мы не можем! — закричала она.
Я отшатнулся назад. Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что она оттолкнула меня. Я посмотрел на нее, ожидая ее злости. Но не гнев я увидел на ее лице. Это была боль.
— Разве ты не хочешь, чтобы мы были счастливы? — спросил я тихим голосом.
— Мы не можем. Мы просто не можем, Джекс. Это неправильно. Неважно, как сильно мы хотим, чтобы нам было хорошо, мы должны признать то, что это неправильно.
Затем, не сказав больше ни слова, она развернулась и убежала обратно в дом. Я наблюдал за тем, как она закрывает за собой дверь, а потом услышал звук закрывающихся замков и почувствовал, как в груди болезненно сжалось сердце.
Как это все может быть на самом деле? Может ли это быть концом нашей истории? Я потерял ее навсегда?
Когда я проснулся, моя голова гудела. Непрерывный звон в ушах только усиливал головную боль. Я стукнул по будильнику на ночном столике, чтобы выключить его, но звон не прекращался. Именно тогда я понял, что звон исходит от телефона.
Приложив все усилия, чтобы открыть глаза, меня тут же ослепили лучи яркого утреннего солнца, освещающего комнату. Я попытался найти источник шума.
Заметив телефон на полу у кровати, я потянулся к нему и увидел на дисплее номер мамы.
— Алло? — прохрипел я.
— Джексон? О, слава Богу, ты наконец-то ответил, — послышался огорченный голос матери.
— Что случилось, мам? — Что-то в ее голосе заставило меня встать с кровати.
— Что ты помнишь о прошлой ночи?
— Что ты имеешь в виду? — Я попытался мысленно вернуться в прошлую ночь и воспоминание о том, что произошло возле дома Хлои, вернуло меня в действительность. Я застонал, чувствуя стыд за то, что принуждал ее, и боль от того, что пересек черту.
— Что ты помнишь? — снова спросила она.
— Почему ты спрашиваешь меня об этом? — спросил я, избегая ответа. — С чего ты взяла, что вчера что-то произошло?
— Значит, ты не помнишь? — злым тоном сказала она.
— Подожди, мам, что случилось? Что не так?
Она тяжело вздохнула.
— Вчера ты был очень расстроен, Джексон.
Откуда она знает?
— Ты был настолько пьян, что пришел домой и вывел из строя систему охранной сигнализации.
— Я? — Это было новостью для меня. Я вышел из комнаты и посмотрел вниз, чтобы убедиться, что входная дверь закрыта. Она была закрыта.
— Да, ты это сделал. Компания позвонила мне в три часа ночи, спросив, дома ли я, потому что был отправлен сигнал тревоги. Я сказала, что в настоящее время там временно проживает мой сын, и уверила, что позвоню тебе прежде, чем они вызовут полицию.
— Ты звонила мне? Я ответил?
— Да, ты ответил.
— Ох. — Я нахмурился, задаваясь вопросом, как много я не помню.
— Ты накричал на меня, когда ответил на звонок.
— Накричал? Прости, мам. Я не должен был этого делать. Я ничего этого не помню. Это не оправдание, но вчера у меня действительно был плохой день и...
— Джексон, — перебила она меня, и от ее тона я замолчал.
— В чем дело, мам?
— Нам нужно поговорить. — Она сделала паузу, а затем устало вздохнула. — Есть кое-что, что тебе стоит увидеть. Не думала, что это важно, но кажется, это изменит многое. Ты можешь приехать сегодня ко мне? Чем скорее, тем лучше.
Глава 8
Обычно я не просыпаюсь рано, но этим утром мои глаза распахнулись прежде, чем солнечные лучи достигли комнаты. Боль, испытываемая мной, когда я убежала от Джексона и закрыла дверь между нами — и нашими отношениями — осталась со мной и, открыв глаза, я ощутила ее в полной мере, вспоминая о том, что потеряла.
Мои мысли вернулись к прошлой ночи и боль, которую я увидела в глазах Джексона, навсегда отпечаталась в моей памяти. Я ненавидела себя за все, что произошло — что нашла письма, причинявшие ему боль, что прошлой ночью не ответила ему взаимностью, когда он открыл мне свое сердце.