Грейс обрадовалась. Ей казалось, что примирение с отцом, наметившееся прошедшей весной, не было окончательным и полным. Она заранее обдумывала, как будет принимать отца у себя в доме, но сама не могла навестить его в Пангем-Мэнор так скоро после первого визита. Это вызвало бы определенное недоумение, к тому же Грейс испытывала страх по поводу своих чувств к Гарету. Не страх перед ним самим или перед тем, что он может сделать. А страх перед собой и возвращением той слабости, которая в свое время заставила ее закрыть глаза на недостатки виконта, отдаться страсти и забыть о разуме и морали.
К тому же настало время подумать о приближающемся Рождестве и связанных с ним многочисленных, но таких восхитительных заботах. Украсить церковь сценой Рождества; славить Рождество вместе с Мортонами и Кэррингтонами во всех домах деревни и в коттеджах за ее пределами; отнести корзины с едой больным и бедным; помочь графине Эмберли устроить рождественскую елку для детей; купить или сделать самим подарки для слуг, друзей и друг для друга; обсудить с экономкой и поваром праздничное меню; доставить в дом ветки падуба и украсить ими двери и полки над каминами и так далее и тому подобное, всего не перечесть.
В первый день Рождества состоялся традиционный прием. Он начинался поздно, с таким расчетом, чтобы приглашенные успели отметить праздник в семейном кругу, рассмотреть подарки и отведать рождественского гуся, прежде чем одеться потеплее и ехать в Эмберли.
Оказалось, однако, что им не долго придется сидеть у жаркого камина в гостиной, глядя, как огонь лижет огромное полено. Лорд Идеи и леди Мадлен, которым не довелось проехаться по морозцу, принялись уговаривать гостей помоложе совершить быструю прогулку к побережью, за две мили от дома, — это, по их мнению, был наилучший способ утрясти рождественский обед и освободить местечко для разных вкусностей, которые ожидали их за чаем и ужином.
До чего же молодежь жизнерадостна, думал Перигрин, удобно устроившись в, кресле у камина и с полным благодушием относясь к тому, что пламя, пожалуй, чересчур греет ему ноги. Уолтер Кэррингтон и его младшая сестра Анна тотчас вскочили, готовые немедленно пуститься в путь. Не меньшим энтузиазмом горели четыре мальчика из семейства Кортни. Мисс Мортон и ее младшая сестра согласились присоединиться к компании, когда увидели, сколько молодых джентльменов будет их сопровождать. Двое старших сыновей пастора вертелись возле матери, надеясь, что она даст согласие на их участие в поездке.
— Иногда, — с улыбкой произнес граф Эмберли, — положение хозяина имеет свои преимущества. Особенно в морозный день Рождества, когда шайка ошалелых юнцов намеревается предпринять прогулку по морозу. Я должен, разумеется, остаться дома, чтобы развлекать более благоразумных гостей. Но я не стану удерживать тебя, Перри, мальчик мой. Мне кажется, кто-то постарше должен осуществлять твердое руководство молодежью.
— Да уж, нечего сказать, твердое! — расхохотался лорд Иден. — Я всего на пять лет моложе тебя, Перри, и отлично помню, какие штучки откалывали вы с Эдмундом. Одно время ты был моим идолом.
— Только одно время? — воскликнул Перигрин, приведя в полный восторг обеих мисс Стэнхоп и миссис Картрайт выражением комического ужаса. — Ты хочешь сказать, что я утратил репутацию дерзкого и отчаянного храбреца? Этого не будет никогда! Подайте мне сию же минуту мои пальто и шляпу!
— Замечательно! — обрадовалась леди Мадлен. — Я так боялась, что мне и Доминику придется возглавить эту экспедицию.
— Можно я тоже поеду, Перри? — спросила Грейс. — Так славно будет пробежаться. Мне это просто необходимо.
— И ты идешь на это добровольно? Не то что я, которого заманили в ловушку? Ты прямо героиня, жена моя Грейс!
— Милая леди Лэмпмен, — тихонько сказала миссис Мортон мисс Летиции. — Она старается вести себя как молоденькая из-за сэра Перри, правда? Я бы не приняла участие в этой прогулке, даже если бы меня везли в карете и положили под ноги нагретый кирпич.
— Леди Лэмпмен поневоле приходится вести себя подобным образом, раз уж она вышла замуж за такого молодого и веселого джентльмена, как сэр Перри, — со вздохом почти не скрываемой зависти проговорила мисс Летиция. Перигрин и сегодня не преминул похвалить ее красивую шляпку, на этот раз и в самом деле новую — рождественский подарок сестры.
Молодые люди вместе с Грейс и Перигрином энергично, с веселыми возгласами и шутками шли по берегу реки, бегущей к морю. Анна Кэррингтон, которая пять лет назад, в возрасте десяти лет, решила, что выйдет замуж за своего кузена Доминика, как только станет взрослой и взяла его под руку и побежала рядом с ним вприпрыжку. Девушка не преминула напомнить ему, что недели две назад отпраздновала день своего рождения и что ровно через год распростится с опостылевшей классной комнатой и станет совсем взрослой.
— И очаруешь немало джентльменов, когда наконец начнешь выезжать в свет, Анна, — по доброте душевной сказал ей лорд Иден.
— Ты в самом деле так считаешь, Доминик? — обрадовалась Анна. — А тебя?
— Меня ты давно уже очаровала своими розовыми щечками. И пожалуйста, не хмурься и не притворяйся обиженной! Щечки просто прелесть.
Мадлен шла рядом с Кортни и беззаботно болтала обо всем, что приходило в голову. Кортни вот уже несколько лет питал к ней мучительную нежность, и хотя девушка четыре года назад заявила, что никогда не будет относиться к нему иначе, нежели как к другу, до сих пор краснел и утрачивал дар речи, видя ее.
Уолтер Кэррингтон вел под руку мисс Хетти Мортон, мрачно размышляя о том, что она не старше его сестры и выглядит попросту девчонкой рядом с ним — в его-то восемнадцать лет! Какая жалость, что мисс Сьюзен Кортни с самого лета живет у тетки далеко отсюда. Она быстро повзрослела и стала необыкновенно милым и скромным созданием.
Старшая мисс Мортон гордилась тем, что опирается на руки сразу двух джентльменов, пусть это были всего лишь младшие сыновья мистера и миссис Кортни по правде сказать, старшей мисс Мортон было осадно видеть, как эта девчонка Анна завладела вниманием лорда Идена. Надо непременно рассказать об этом маме.
Перигрин крепко прижимал руку Грейс к своему боку.
— Ты просто чудо, — сказал Перри. — Не многие замужние женщины предпочли бы в конце декабря быструю прогулку милой беседе в кресле у камина.
— Пляж и море прекрасны зимой. И ты отлично знаешь, Перри, как мне нравится гулять. Надеюсь, всех этих очень молодых людей не смущает присутствие такой старушки, как я.
— Готов держать пари, его ты обогнала бы и на прогулке, и в работе их всех, вместе взятых. Однако должен заметить, что нос у тебя похож на вишню.
— Нет-нет, — засмеялась Грейс. — Сейчас Рождество, Перри. Правильным было бы сравнение с ягодами падуба. Я своего носа не вижу и не могу судить. Зато вижу твой.
— Удар попал в цель, — расхохотался Перри. — О, смотри, вот и море. Прилив, должно быть, достиг высшего уровня. Какая жалость! Я предпочел бы увидеть пляж во всю его ширь.
— Но небо так дивно отражается в воде. Посмотри, Перри. По небу тянутся тяжелые серые облака, а сквозь них пробивается солнце. И море словно серебро. Расплавленное серебро.
— Большинство людей сказало бы, что день пасмурный и тоскливый, да к тому же и холодный. У тебя творческое мышление, Грейс. Поэтическое.
Долина, окаймленная с обеих сторон ступенчатыми скалами, выходила на ровный золотой пляж. Однако теперь, при полном приливе, песок был почти не виден. Они всей гурьбой подошли к самой кромке подступающей воды. Анна взвизгнула, когда лорд Иден пригрозил, что бросит ее в волну.
— Ну что, пройдемся немного по берегу? — спросил Перри. — Только бы не угодить в ловушку возле скал, но если такое случится, придется карабкаться вверх.
— Вот спасибо! Да разве такое возможно? — Грейс посмотрела на почти отвесный скалистый обрыв. — Наверное, ты лазил на скалы, невзирая на все запреты, когда был еще мальчишкой-сорванцом.