— Ты так говоришь, потому что завидуешь, что ты не супергерой, и у тебя нет скорости, чтобы догнать меня.
— Нет, я не завидую, — я надула губы. — Я просто не знаю, зачем ты бросил траву мне в рот. Я думала, мы друзья.
В раздражении я отвернулась от него, убедившись, что он знает, что я злюсь на него, хотя на самом деле это не так.
— Ну, не будь такой, — он подошел ко мне.
— Какой? — повернулась я к нему. — Не знаю как ты, но я не очень люблю жувать траву.
— Ну да, я не видел, чтобы ты этим увлекалась, если это поможет, — он улыбнулся мне своей невинной, но-не-настолько-невинной, улыбкой. — Кроме того, я все время пытаюсь ответить на твой вопрос.
Я нахмурилась, совершенно позабыв, о чем же я его спросила.
— А какой был вопрос?
— Кем я хочу стать, когда вырасту, — по его лицу было видно, что он изо всех сил старается не засмеяться.
— Хочешь бросать в людей траву, когда вырастешь? — съехидничала я, зная, каким хитрожопым он может быть.
— Нет, — возразил он. — Только в тебя.
Затем он наклонился, сорвал еще горсть травы и бросил в меня. Но на этот раз я была готова, и отвернулась как раз вовремя.
— Ну, я надеюсь, что тебе понравится всю жизнь быть ребенком. Это звучит довольно скучно, всю жизнь ходить в школу, — поддразнила я его.
— Но я был бы самым умным ребенком в классе, — парировал он. — Это звучит довольно круто.
Я закатила глаза, но не могла не захихикать, когда представила фото, на котором сидит Джексон, старый Джексон, за маленькой школьной партой среди четвероклассников.
— Почему ты хочешь это знать? — спросил он, но голос звучал серьезно, когда он сел на траву. — Ты знаешь, что это будет длиться вечность, пока мы вырастем.
Я улыбнулась на его замечание и села рядом с ним. Я завидовала Джексу. Во многом его жизнь казалась такой простой и беззаботной, по сравнению с моей. Мне нравилось, что он всегда находил способ напомнить мне, что я все еще ребенок.
— Окей, мне на следующей неделе десять, и я много думаю о будущем.
— Ох. Так кем ты хочешь стать, когда вырастешь?
— Я хочу такую работу, чтобы я могла путешествовать по всем уголкам мира, — я улыбнулась при этой мысли.
— Правда? — он посмотрел на меня и я могу сказать, что это не тот ответ, который он ожидал услышать, и что он раньше никогда не думал об этом.
— Да, я думаю, было бы потрясающе. Так много мест есть в мире, которые я бы хотела увидеть, я столько журналов прочитала. Дядя получает их каждый год.
— Серьезно? — он нахмурился. — Я немного знаю о таких вещах.
Он сделал паузу, обдумывая ответ.
— А есть одно место в мире, которое ты хотела бы увидеть больше всего?
Я смотрела на озеро, и думала об этом.
— Если бы я могла выбрать только одно, то больше всего я хотела бы увидеть Аврору бореалис.
— Рор… Что?
Я хихикнула.
— Северное сияние. Некоторые люди называют это Полярным сиянием.
— Что это? — он с интересом посмотрел на меня.
— Я видела только на фотографиях, но выглядит это волшебно. Это естественное явление, которое происходит в небе высоко над нами. Я не знаю, что это за наука, но я много читала об этом. Северное сияние возникает в ночное время, и когда это происходит, небо вдруг озаряется в насыщенные ярко-красные, зеленые, желтые и синие цвета, и они кружатся вокруг, словно танцуют. Для меня все это так прекрасно.
— Это на самом деле звучит здорово, — Джексон посмотрел на небо. — А куда ты поедешь, чтобы увидеть Полярное — Северное сияние?
— Северное сияние. Я думаю, это явление можно увидеть во многих странах, таких как Канада, Аляска, Норвегия и Исландия. Но место, которое я видела в журнале, называется Какслауттанен, Финляндия.
— Ка... как? — Джексон посмотрел на меня в замешательстве. — Как ты запоминаешь все эти названия и знаешь, как правильно их произнести?
Я усмехнулась, зная, что в его глазах я выгляжу как ботаник.
— Я храню журнал в моей комнате в письменном столе. Я просматриваю его, когда мне хочется помечтать.
— Ох. Так что ж такого особенного в как-каком-то там месте?
— Ну, в журнале я видела, что там у них курорт, комнаты там стеклянные и из своего номера можно увидеть национальный парк и наблюдать за Северным сиянием над головой всю ночь, — я мечтательно вздохнула. — Это так удивительно звучит, правда?
— Это круто, правда.
Мы сидели рядом в абсолютной тишине, наслаждаясь компанией друг друга, такой комфорт я ощущала только с ним.
Затем меня пронзил укол вины, что я не думала так о своей маме.
— Также я хочу иметь возможность быть с мамой, когда вырасту.
— Ты будешь с ней, — заверил он меня с улыбкой. Он повернулся, и встретил мой взгляд. Хотя было темно, его изумрудные глаза блестели, когда он смотрел на меня. Мне нравилась его улыбка, она была теплой, неподдельной. Казалось, что он всегда знал способ, как успокоить меня, когда я в нем так нуждалась.
— Спасибо, — я попыталась вернуть ему улыбку.
— Как она в последнее время?
Я пожала плечами. Эта не та тема, которую мы с Джексоном часто обсуждаем, потому что, по сути, я не хотела часто об этом говорить. Я скучала по ней, и чтобы я не делала, я чувствовала себя виноватой, что она не принимает в этом участие. Я чувствовала себя виноватой потому, что не была рядом с ней там, для нее, когда она болеет. Я чувствовала себя виноватой, когда пыталась не думать о ней. Я чувствовала себя плохой дочерью, потому что наслаждаюсь жизнью без нее.
— Она все так же, — ответила я, в конце концов. — Тетя Бетти говорит, что она меняет места, где ей пытаются помочь.
— Оу.
Я могла сказать, что Джексону неудобно, когда мы говорим о моей маме, потому что я всегда грущу, как только заходит о ней речь.
— Тетя Бетти сказала, что моей маме пришлось вернуться во все эти места, чтобы ей стало лучше. Вот почему я не могу с ней жить. Вот почему меня отправили жить к тете и дяде, пока мамино состояние не улучшится.
— Ясно.
Джекс посмотрел на меня и потом отвел взгляд. Он, видимо, хотел что-то еще сказать, но не хотел ранить мои чувства. У него сейчас было такое же лицо, как если бы я принесла ему на обед то, что не особо съедобно, но он не хотел ранить меня, рассказав правду. Так или иначе, он все равно бы съел это, чтобы меня осчастливить. Однажды я видела, как он выбросил то, что я принесла, но он не знал, что я вижу.
— О чем ты думаешь? — спросила я, наконец.
— Ни о чем, — быстро ответил он.
— Нет, скажи мне. Ну же, — я скривила губы. — Я не буду сердиться, обещаю.
Прежде чем спросить, он посмотрел на меня.
— Хорошо, обещаешь?
Я кивнула.
— Ну… — он замолчал. — Мне нравится, что ты не живешь со своей мамой, а живешь с тетей и дядей.
Я почувствовала себя немного задетой его словами.
— Почему ты хочешь, чтобы моя мама болела?
— Нет, — быстро сказал он. — Я не хочу, чтобы твоя мама болела. Я… Мне просто нравится, что ты живешь пососедству, и недалеко от меня, — он склонил голову и смущенно поежился. — Я очень скучаю по тебе.
— Оу, — та боль, что появилась во мне несколько минут назад, исчезла, и теплое чувство поселилось в груди. — Я тоже скучаю по тебе, Джекс.
— Ты тоже? — его лицо засияло, когда он встретил мой взгляд.
Я улыбнулась.
— Да. Конечно. Ты мой первый лучший друг. Я скучаю по нашим встречам с тобой.
— Лучший друг? — он улыбнулся, но блеск в его глазах померк.
— Да. Лучшие друзья навсегда.
Я заулыбалась, чувствуя, как мне повезло иметь возможности разделить с кем-то свои секреты.