Тахири смотрела на Рейдера, ставшего её отцом, единственным отцом, какого она только знала. Она думала о своих родителях, которым, как она только что узнала, тот был очень предан, и погибших из-за недоразумения. Она ласково провела пальцами по отпечаткам на своём кулоне, и затем, наконец, ответила ему.
— Я не ненавижу тебя, Сливен, — начала Тахири. — Ты не убивал моих родителей. И те, кто это сделал, думали, что они защищали тебя. Мои родители беспокоились о тебе, потому что они точно так же, как и ты, хотели позаботиться обо мне. И теперь я знаю, что ты позаботился обо мне, — добавила Тахири. — Только одна вещь — забота не сделала тебя слабым — это — то, что сделало моих родителей сильными — любовь, и она же делает мою дружбу с Анакином сильной. — Тахири сделала паузу, чтобы разобраться в своих мыслях, прежде, чем продолжать. — Что бы я не сделала, теперь это бремя не на твоих плечах, Сливен, — заявила Тахири. — Ты сохранил мне жизнь, и теперь всё, что я делаю со своей жизнью — мой выбор. Я приняла обещание, и теперь я знаю, что это правильно. Я должна поблагодарить тебя за то, что я осталась жива, и за то, что ты заменил мне отца. И, если я выживу, я хочу, чтобы ты оставил свой отпечаток пальца в кулоне рядом с отпечатками моих родителей.
Анакин встретил пристальный взгляд подруги. Он был удивлен тем, как она восприняла причину, по которой Сливен это сделал. Не было гнева в её голосе, только чувство принятия и мир. Сливен поднялся на ноги, и кивнул Тахири, прежде чем оставил двух кандидатов в джедаи в покое. Было ясно, что действия Тахири глубоко поразила его. Анакин протянул руку, и коснулся плеча Тахири, заметив кристаллики слез, потихоньку закапавшие с ее лица. Это были грустные слезы, но в то же время, они были хороши. Тахири теперь знала, кем она была, и в этом знании она была свободна стать Джедаем, если бы сделала такой выбор.
Массивные руки ухватили Анакина за ворот комбинезона, и насильно подняли его на ноги. Все это показалось ему дурным сном, и он попытался проснуться. Тахири рядом встряхнули точно так же. Это был не сон. Льдисто-синие глаза Анакина оценили ситуацию. Их окружили безумно рычавшие и ворчавшие Рейдеры.
— Тахири, — громко спросил он, — Ты в порядке?
— Прекрасно, — сонным голосом отозвалась Тахири. Вместе их подвели к Сливену, сидевшему в одиночестве на песке.
Что случилось? — подумал Анакин, пытаясь стряхнуть с себя замешательство, которое он почувствовал при пробуждении.
— Должно быть, время настало, — ответила Тахири.
Анакин заметил, что вокруг них расстилалось бледно-розовое мерцание рассвета, мягкие золотые пески словно выросли. Кажется, пора проснуться, угрюмо подумал он. Сливен кратко кивнул Анакину и Тахири, затем позволил пяти Рейдерам подвести их к ожидавшим неподалеку бантам. Большие животные стояли тихо, их длинные, косматые коричневые шкуры ниспадали вниз, к песку. Джедаи-ученики были только-только улажены на спине Бангора, как громкое ворчание сообщило бантам, что настала пора ехать. Анакин отметил, что Тахири ни разу не оглянулась назад, на Сливена, пока они брели меж дюн унылого розоватого цвета. Он не заметил, как Тионна наблюдала за ними, пока они удалялись от становища, маленькая Рыцарь-Джедай, окруженная толпой Рейдеров. Если бы Анакин мог видеть Тионну, он был бы встревожен взглядом, полным беспокойства и опасения, написанным на её лице. День прошел, за ним другой. Единственным звуком в пустыне был хруст копыт банты. Ландшафт тянулся бесконечно, всё то время, пока Бангор следовал за пятью Рейдерами все дальше в пустыню. Группа делала остановки по два раза в каждый из дней: в первый раз они сделали остановку, пока длился удушливый жаркий полдень, чтобы выпить воды, и пожевать коричневые глыбы продовольствия, которые на вкус отдавали чем-то мерзким, о чем Анакин не хотел даже думать; и во второй раз — ночью, когда солнца зашли, и в пустыне стало настолько холодно, что его пальцы оцепенели.
Тогда Анакин забился вместе с Тахири под тонкое одеяло, которое дали Рейдеры. Тем днем, группа быстро проехала мимо низких, с цветным песком гор. Анакин ощутил страх, удивительный для жестоких Рейдеров. Он был слишком разгорячен, и слишком устал, чтобы спросить Тахири, чего им бояться в этих местах. Теперь, пока они лежат возле Бангора, чтобы согреться под темным ночным небом, Анакин был слишком истощен, чтобы спросить её еще раз. Он наблюдал за тем, как Тахири гладила потрепанную шею ее банты. Существо уставилось на Тахири мягкими карими глазами, и Анакин ощутил связь между ними. Он провалился в сон без снов. Мысли о том, как он и Тахири выживут в пустыне без продовольствия и воды, скользили, оставаясь без ответа, к песку. Они ждали бы в этом месте до завтра. В Дюнном Море не было воды, ни капли. Не то что бы Анакин ожидал увидеть здесь настоящее море, но они путешествовали через «морское» — обширное пространство пустыни, которое простиралось на протяжении тысяч километров. Было трудно представить, что эта область могла быть более бесплодна, чем пустыня и Юндландские Пустоши.
Но, так или иначе, Дюнное Море существовало, и они плыли по нему, сумрачно думал Анакин, глядя на бесконечный песок, стелившийся по дороге. На полпути, в течение третьего дня путешествия, Рейдеры начали ехать более медленно, осторожно. Какая опасность может поджидать их здесь? — задавался вопросом Анакин. Его мысли были прерваны, когда один из Налетчиков залаял, и все приостановили бант. Должно быть, время для завтрака, безучастно подумал он. Анакин соскользнул с Бангора, и помог Тахири спуститься. Высокая температура не уменьшилась с началом дня. Волосы Тахири слиплись в клубок из-за пота, губы её потрескались под действием бьющих по каравану лучей солнц. Как только оба ребенка спустились на землю, один из Рейдеров схватил веревку Бангора, и потянул банту к себе. Взметнув клубы песка, Рейдеры развернули своих бант, удаляясь все дальше от Анакина и Тахири, искупав тех в душе из сыпучего песка. Ни один из них не сдвинулся с места, пока они наблюдали за тем, как Рейдеры отдалялись все дальше и дальше от них. Они видели, как Бангор изо всех сил пытался отстать от группы, рвался к Тахири, но его крепко-накрепко привязали к другому банте. Рейдеры взобрались на дюну, и исчезли из виду.
Анакин оглядел Дюнное Море, расстилавшееся перед ними, сквозь щелочки глаз. Он и Тахири сидели посреди бескрайней пустыни. Над ними неуклонно пылали солнца-близнецы Татуина. В поле зрения не было никаких форм жизни. Только солнце и песок. Песок и солнце.
— Предложения? — вопросил Анакин Тахири.
— Ночью, следы, оставленные бантами, были на песке, — начала Тахири. — Давай следовать за ними, пока они не исчезли. По крайней мере, мы пойдем в правильном направлении.
— Начало положено, — слабо сказал Анакин. — Что касается еды и воды…?
Тахири ответила, — Это будет зависеть от того, на что мы натолкнемся.
Что-то ярко сверкнуло в её зелёных глазах. Анакин вспомнил кое-что из того, что он читал о Песчаном Народе. Выживание для них было правилом. Выживание любой ценой. Он потащился за Тахири. Они поднимались и спускались по дюнам, их глаза цепко впились в отпечатки копыт бант, которые уже начинали исчезать на продуваемых ветром песках. Прошло несколько часов, солнца-близнецы Татуина уже начали подниматься на небосвод. И вдруг, без предупреждения, след исчез, и Анакин с Тахири остались в одиночестве посреди пустыни, теперь уже, действительно, одни.
Или был тут еще кто-то? Анакин задался этим вопросом, поскольку ощущение опасности пронзило его спинной хребет подобно молнии. Одни ли они были здесь, в этом месте?