— Итак. Более насущные вопросы…
Я наклонила голову в сторону телевизора.
Выступал репортер, рассуждая о достоинствах сенатора МакФаддена и обсуждая необычный шаг по объявлению перед промежуточными выборами.
Стерлинг сообщил Хиллману, что завтра утром встретится с Рубио. Этого было достаточно, чтобы продлить наш срок.
— Он поднимается на сцену, — сказал Рид.
Мы все ждали, пока Рубио МакФадден поднимется на трибуну вместе с Полин.
Время шло, а МакФадден продолжал говорить, и я все больше волновалась. Глядя на Стерлинга, я молча спросила, что же будет дальше. Слегка покачав головой, он безмолвно сказал мне, что не уверен.
— О! — воскликнула Лорна.
— Это не Уэсли, — сказала Винни.
На сцену вышел не агент Хантер. Это был мужчина в костюме, а за ним четверо в форме спецназа ФБР. МакФадден выглядел смущенным, как будто это было частью их запланированного представления.
— Специальный агент из Чикагского отделения, — сказал Патрик.
Репортеры суетились и передавали репортаж в микрофоны, а толпа становилась все громче, и человек в костюме надел на сенатора МакФаддена наручники. Пока камеры работали, в поле зрения появилась Полин. На ее лице отразился ужас, краска отхлынула от щек.
Я посмотрела на Винни.
— Я рада, что она не носит «Полотно греха».
— Публичное унижение, — сказал Стерлинг, откидываясь на спинку дивана, где мы сидели.
— Как скоро они обнародуют информацию о его обвинительном заключении? — спросила я.
— Это будет зависеть от обстоятельств, — ответила мама. — Я уверена, что его адвокаты постараются все скрыть.
Новостные ленты гудели от предположений в течение нескольких дней, пока, наконец, не были объявлены обвинения.
СЕНАТОРУ РУБИО МАКФАДДЕНУ ИЗ ИЛЛИНОЙСА, КОТОРЫЙ В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ СОДЕРЖИТСЯ ПОД СТРАЖЕЙ БЕЗ ЗАЛОГА, БЫЛО ОФИЦИАЛЬНО ПРЕДЪЯВЛЕНО ОБВИНЕНИЕ В СВЯЗИ С НЕЗАКОННОЙ ТОРГОВЛЕЙ ЛЮДЬМИ. ОН КАТЕГОРИЧЕСКИ ОТРИЦАЕТ ТАКУЮ СВЯЗЬ.
Когда я оторвалась от телефона, Стерлинг стоял на краю заднего дворика коттеджа. Он смотрел не на меня, а на мерцающие волны озера Пола Баньяна. Его широкие плечи были прямыми, а длинные ноги обтянуты синими джинсами. На ногах у него были походные ботинки. Судя по его профилю, он был погружен в свои мысли.
Засунув телефон и руки в карманы куртки, я защищалась от холода, прохладный осенний ветерок шелестел меняющимися листьями и сосновыми ветвями, окружающими хижину. Когда я встала, резкие порывы ветра разметали мои длинные волосы вокруг лица. Я подошла к нему и положила руку ему на плечо; он обернулся.
— О чем думаешь? — спросила я.
Кончики его губ поползли вверх.
— Я думаю, что не заслуживаю того, что ты сделала.
Не думала, что он имел в виду то, что мы сделали этим утром, когда проснулись в этой потрясающей хижине. Как мы занимались любовью, пока солнце поднималось над верхушками деревьев, заливая нашу спальню красными и золотыми оттенками. Или как мы возносили друг друга выше облаков, а потом нежились в объятиях, когда небо за окнами прояснилось до кристально чистой синевы.
— Я люблю тебя, Стерлинг.
Обвив рукой мою талию, он притянул меня ближе к своему теплу и безопасности.
— Почему ты не обнародовала все диски?
— Потому что ты невиновен. Рубио — да. И твой отец.
— Я виновен во многих других преступлениях. Если бы ты только знала, что я делал, что я буду продолжать делать…
Я накрыла его рот своим, заглушая слова. Вскоре его руки переместились с моей талии на щеки, удерживая наш поцелуй, оставляя синяки на моих губах, когда его язык искал вход, и наш поцелуй углубился. Мои стоны смешались с осенними звуками, плывущими по воздуху.
Черт, я была готова вернуться в дом, вернуться в нашу комнату.
Когда мы оторвались друг от друга, темный взгляд Стерлинга встретился с моим.
— Я сделал несколько ужасных вещей, но самое лучшее, что сделал, это забрал тебя. Ты моя. Я никогда не хочу тебя отпускать.
— Тогда не отпускай.
Мой пульс участился, когда без предупреждения Стерлинг опустился на одно колено передо мной и потянулся к руке.
— О боже. Что?
Его темный пристальный взгляд мерцал. Сначала он просто повернул мою руку ладонью вверх. Словно читая мое будущее, он проследил линии моей ладони.
— Я обещал тебе, когда все закончится…
Меня охватило возбуждение.
— Отпечаток моей ладони? Лифт?
Он поднял голову.
— Да, на крайний случай. Я все еще хочу, чтобы Патрик или я…