— Нет, не все в порядке. Мы закончили. Аллистер солгал тебе. Арания — это та, за кого я ее принимаю. У меня есть доказательства.
Затем я отправил Арании сообщение.
«У ТЕБЯ ЕСТЬ ПЯТЬ СЕКУНД, ЧТОБЫ ДОБРАТЬСЯ ДО ПАТРИКА, ИЛИ ТВОЯ ЗАДНИЦА БУДЕТ МОЕЙ.»
Блять, последуй чертову указанию. Хоть раз.
Арания была не единственной, кто мог прислушаться к этому.
Какого черта Патрик выпустил ее из поля зрения?
Глава 2
Арания
Имя Стерлинга высветилось на экране вкупе с текстовым сообщением. Я снова посмотрела на агента Хантера, а затем на Винни.
— Винни, нам нужно уходить. — Я положила руку ей на плечо. — Пожалуйста, пойдем со мной.
— Я… Я… ты все еще хочешь общаться со мной?
— Нам нужно обсудить это наедине.
— Мисс Хокинс, — сказал агент Хантер, — это предложение перестает действовать, как только вы переступите порог.
Я выпрямилась.
— Оно может исчезнуть немедленно. У меня нет никакой информации. Я признаю, не для протокола, что мне рассказывали древнюю сказку о том, что у меня действительно что — то было, но вы должны понять, я была младенцем. Каким образом младенец получает и сохраняет информацию, полученную до его рождения?
— Вам сказали, что это за информация?
— Мне не сообщили подробностей.
Он потянулся к папке с фотографией Стерлинга.
— Я могу показать вам подробности.
Я подняла руку.
— Я ухожу.
— Возможно, вам будет не так легко отказаться от моего предложения или добровольно вернуться в лапы Стерлинга Спарроу, если вы уделите минуту осмотру жертв. Мы здесь не обсуждаем преступление без жертв. Это были и остаются дети.
Остаются… это заставило мой желудок перевернуться, но Стерлинг обещал, что он больше не участвует.
Почему он должен платить за то, что сделал его отец?
Мои мысли вернулись к Яне и Мисси, сестре друга Стерлинга. Я сомневалась, что Яна была единственной жертвой, которой он помог. Было так много преданных ему людей. Может быть, есть и другие, кого он спас?
Я покачала головой.
— Стерлинг Спарроу, которого я знаю, занимается недвижимостью. Я не позволю вам отравить мой разум. — Я перевела дыхание. — Что насчет вашего проникновения в предполагаемый преступный мир, агент Хантер? Вы выдавали себя за Эндрю Уолша или нет?
— Я не могу это обсуждать…
— Вы сами подняли это. На кого вы работали при этом проникновении?
— Я всегда работал на Федеральное бюро расследований.
Я покачала головой.
— Вы же знаете, что я не это имела в виду.
— Мисс Хокинс.
— Вы намекаете, что работали на мистера Спарроу, — спросила я, — Магната по недвижимости? Если бы это было не так, то зачем бы мне понадобилось спасаться с вами в Уичито?
— Нет, мэм, я не работал на магната недвижимости. Зачем пытаться спасти вас? Вашу личность обнародовали. Это была превентивная мера, чтобы помочь вам, прежде чем ситуация выйдет из-под контроля.
— Мне трудно уследить за вами. Если вы не работали на мистера Спарроу, то почему преследуете его? Разве у вас нет или не должно быть достаточно доказательств, чтобы разоблачить того, кто в конечном счете управлял той организацией, на которую вы работали?
— Как я уже сказал, я не могу обсуждать это…
Я склонила голову набок.
— В Уичито вы хотели спасти меня или заручиться моей помощью, как предложили сегодня?
— Вы не понимаете, — сказал агент Хантер.
— Нет, не понимаю. Сколько времени, сказали, вы были под прикрытием? — Я сама ответила на свой вопрос. — Два с половиной года? И все же у вас нет того, что нужно. Возможно, того, что вы ищете, не существует.
— Без подробностей, — сказал он, — позвольте мне просто сказать, что сила действует в вакууме. То же самое происходит с преступностью, правительством и любыми другими институтами, где верховодит власть. Если одна могущественная сущность будет устранена, удалена из ситуации, или города, то оставшаяся сила, устраняя противодействующую силу, обретет абсолютную власть.
Я вздернула подбородок.
— Вы говорите, что хотите, чтобы все ушли?
— В идеальном мире.
Я криво ухмыльнулась.
— Удачи вам в этом идеальном мире, агент Хантер. Я полагаю, что оптимизм — это хорошо.
— Действительно душераздирающе. Слишком часто мы видим, что правильно… — он поднял руку и сомкнул пальцы вокруг своей вытянутой ладони, — …перед нами. Оно прямо здесь, в пределах досягаемости, и все же, даже когда это преподносят на серебряном блюде, оно не захватывается. Оптимист поверил бы, что когда такому хорошему человеку, как вы, предоставляется шанс сделать то, что правильно — спасти детей и очистить этот город от преступности, — вы охотно сделаете это.