Янси привезла его на место без десяти три. Она измучилась, от напряжения в глазах чувствовалась усталость и резь.
— Я освобожусь позже, чем предполагалось, — сказал он, щелкнув замком портфеля.
— Я отменю свидание, — любезно пообещала Янси, давшая зарок не лгать ему впредь!
Не проронив ни слова, Томсон отправился председательствовать на своем заседании. Янси решила, что до семи его не увидит, вновь приуныла и, поставив машину, отправилась подкрепиться. Она прикинула, что если заседание кончится около семи, то Томсон останется без обеда, вряд ли ему удастся перекусить на обратном пути. Если туман не рассеется, кто знает, когда они доберутся?
Она подумала, не купить ли ему какой-нибудь еды, но отругала себя за глупые мысли. Томсон, слава богу, взрослый человек. Он и сам прекрасно понимает, что может остаться без обеда. В крайнем случае может послать кого-нибудь за провизией. И все же Янси купила пару сэндвичей.
Вскоре девушка вернулась к машине. Она прослушала сводку новостей: информация о дорожном движении была неутешительной. В половине седьмого она подъехала к зданию, где проходило заседание, и приготовилась ждать. Минут через двадцать двери распахнулись. Томсон обменялся рукопожатиями со всеми бизнесменами и подошел к машине.
Не удостоившись ответа на свое приветствие, Янси замолчала. Томсон тем более не собирался разговаривать. Туман сгустился. Сказать сразу, что автострада закрыта, или промолчать?
Она завела мотор и выехала на автомагистраль, ничего не сказав. Через несколько миль услышала его голос:
— Съезжай на обочину.
Погода все больше портилась. Видимость близка к нулю. Янси подыскала безопасное место для остановки, когда он прервал молчание:
— Я поведу.
Она пыталась возражать, но он подошел к дверце водителя, открыл ее и ждал, не скрывая нетерпения, пока она выйдет. Янси понимала, что он устал и спор был ему ни к чему, хотя в прежние времена она бы и бровью не повела. Но любовь проделала с ней забавные штучки, и все ее хорошо выстроенные возражения свелись к лаконичной фразе:
— Вести машину — моя работа.
Она механически перебралась на переднее пассажирское сиденье — это уже входило в привычку. Ну не станет же она просить его остановиться, чтобы пересесть на заднее! Раз уж ему так хочется вести самому, придется смириться с близким присутствием Янси.
— Э-э… — начала она, когда увидела, что он направляется к автостраде. Он прислушался. — Боюсь, мы совершим круг, как на детской железной дороге. Я слушала новости — на автостраде дорожные пробки. Она закрыта.
В ответ раздалось ворчание. Жилые дома остались позади, и «ягуар» двигался со скоростью улитки. Наконец впереди забрезжили огни отеля.
— Бессмысленно ехать дальше! — резко заявил Томсон.
Янси была полностью с ним согласна. На такой скорости им не добраться до Лондона и к завтрашнему полудню! Томсон осторожно вырулил на дорожку, ведущую к отелю, и подъехал к входу. Но в отеле им не повезло — свободных комнат не было.
— В миле отсюда отель «Гейнсборо», может, там смогут помочь вам, — услужливо подсказала регистратор, загруженная работой из-за неожиданного наплыва гостей.
— У вас есть их номер телефона? — деловито спросил Томсон, пустив в ход свое обаяние.
— Позвонить им от вашего имени? — предложила служащая.
Спустя несколько минут две последние комнаты в отеле «Гейнсборо» были заказаны для них.
— Может, мне сесть за руль? — предложила Янси; он уже и так, на ее взгляд, изрядно потрудился в такую жуткую погоду.
— Нет, — проворчал Томсон.
Что ж, пусть попробует, кипела она. Он может быть обворожительным с кем угодно, только не с ней! Однако вспышка гнева скоро улеглась: погода и в самом деле была коварная. Она прекрасный водитель, но он вел машину по-мужски уверенно, а в такую погоду это единственный вариант выбраться без аварии.
Когда они добрались до «Гейнсборо», подъездная дорога к отелю была сплошь уставлена машинами.
— Иди в отель, а я выберу место для парковки, — велел Томсон, подъезжая к входу.
У нее чуть не сорвалось с языка: «не потеряйся в тумане», но она сомневалась, что он сейчас поймет шутку. Янси послушно пошла в отель, где, как выяснилось, скопилось полно народу. Однако несмотря на то, что многие еще несколько часов назад и представить не могли, что придется ночевать не в своих кроватях, все довольно быстро адаптировались. Атмосфера, царившая в холле, напоминала вечеринку.
— На имя Уэйкфилда заказаны два номера, — проговорила Янси. Регистратор положила на стол пару ключей от комнат и передала ей регистрационные карточки. Янси принялась заполнять, когда услышала взволнованный голос стоявшего рядом пожилого мужчины:
— О господи! Моей жене недавно сделали операцию по пересадке тазобедренного сустава, а я уже не в силах вести машину дальше!
«Как и я». Янси замерла в ожидании. Вдруг регистратор, словно по волшебству, из воздуха сделает им комнату? Но чуда не произошло, хотя в голосе женщины чувствовалось сострадание.
— Сожалею, — извинилась она. — Свободных комнат нет; мы даже разрешили спать в вестибюле, но в офисе есть кресло, если…
Янси стало невмоготу. Она подтолкнула ключ мужчине.
— Мне нужна только одна комната, — улыбнулась она. Томсон наверняка не будет иметь ничего против, когда узнает, что ему придется провести ночь в кресле офиса.
Янси выяснила, что работники кухни выбились из сил, но все же постараются приготовить для людей что-то вроде ужина.
С одним ключом в руке она выбрала место, откуда было бы видно входящего в вестибюль Томсона. И вдруг ей в душу закралось легкое беспокойство. Она нисколько не жалела о содеянном, комната так нужна пожилой чете, но…
Не сводя глаз с двери, Янси увидела Томсона с портфелем в руке. Она вдруг подумала, что он все равно собирается работать ночью, так разве кресло в офисе не идеально подходит для этого?
Он сразу же заметил Янси и пошел к ней сквозь возбужденную толпу. И тут девушка отчетливо поняла, что он с ней сделает, узнав, как она распорядилась его комнатой: попросту убьет ее.
— Я заполнила регистрационный бланк, — поспешно сказала Янси. Признайся ему, признайся! Он не сможет убить тебя, когда вокруг столько людей. — Ключи у меня, — добавила она и быстро направилась к лифту. Она сказала о ключах во множественном числе?
К счастью, они поднимались в лифте не одни. Когда дверь лифта распахнулась и она вышла, Томсон последовал за ней. Она прошла к комнате — он за ней. Она остановилась перед своей дверью и поняла, что нельзя больше скрывать от него «приятную» новость, тем более что Томсон ждал, когда она откроет дверь и даст ему его ключ.
— Дело в том… — повернулась к нему Янси… Боже, он почувствовал недоброе!
— В чем? — мрачно поторопил он.
Слова, казалось, застряли у нее в горле.
— Я отдала твою комнату! — собравшись с силами, выпалила она.
Томсон уставился на нее. Он просто стоял и смотрел на нее в немом созерцании. Прошло мгновение, другое, а когда он наконец обрел дар речи, то голос звучал устрашающе тихо:
— Ты сделала… что?
— Я… э-э… отдала твою комнату…
Несколько мгновений Томсон продолжал неотрывно смотреть на девушку, словно не веря своим ушам. Затем, не тратя слов, отодвинул ее, повернул ключ в двери и, открыв комнату, вошел внутрь.
— Что?.. — чуть не задохнулась она от возмущения, следуя за ним. В комнате были кресло, стол и двуспальная кровать.
Он повернулся и посмотрел на нее с высоты своего роста.
— Внесем уточнение, — заявил он. — Ты отдала свою комнату.
— Да ладно, Томсон. — Она устала и понимала, что и он тоже; по крайней мере, на «мистер Уэйкфилд» у нее сил не хватило. — Ты бы поступил так же.
— Нет.
— Там была пожилая пара — женщине только что прооперировали тазобедренный сустав. Ей предложили кресло в офисе… И я подумала, что оно бы как раз подошло тебе. Ты мог бы работать всю но…
Насколько она могла судить, его это ничуть не смягчило.