Мэтт поднялся и смял мой рот губами — медленно, нежно. Потом встал и принялся раздеваться. Я сел, не отводя глаз от завораживающего зрелища. Привыкну ли я когда-нибудь к его прекрасному мускулистому телу, гладкой загорелой коже? Рядом с ним я казался худым и бледным.
Он перехватил мой взгляд, наклонил голову и, подразнивая, спросил:
— Что дальше?
— Глядя на тебя, я ощущаю собственную ущербность.
Он улыбнулся:
— Шутишь? Может, догадаешься, что я ощущаю, глядя на тебя?
Я улыбнулся в ответ. Теперь, когда он разделся, стало абсолютно понятно, чего ему хочется.
— О да, заметно.
Я притянул его за бедра, поцеловал в живот, как он меня до этого, рассматривая волосяную дорожку, спускающуюся от пупка — самую сексуальную вещь на свете. Вспомнил нашу летнюю ночь в палатке, когда с ума сходил от одной мысли о ней. Сегодня я на самом деле смог проследить ее кончиками пальцев, а затем губами и языком, улавливая опьяняющий мужской мускусный аромат.
Из груди Мэтта вырвался тихий стон, похожий на умопомрачительное мурлыканье. Когда я прошелся языком по всей длине члена, подхватив солоноватую каплю на конце, Мэтт вцепился мне в шевелюру. Подразнивая щель, я накрыл губами головку и глубоко засосал аж до густых темных зарослей. Его пальцы дрогнули, я опять услышал стон и закружил языком вокруг крайней плоти. А затем стиснул ягодицы и дернул на себя, так что ствол вошел глубоко в глотку. У Мэтта перехватило дыхание, он сжал мне виски, удерживая на месте несколько секунд. Я почти задыхался, уткнувшись носом в волосы и стараясь справиться с рвотным рефлексом. Мне показалось, что Мэтт сейчас кончит. Но он отстранился, осторожно меня оттолкнув.
Я растеряно поднял на него взгляд:
— Что случилось?
— Не так. — Он уложил меня на спину, устраиваясь сверху. — Хочу, чтобы сейчас это было для нас обоих.
Сначала его поцелуй казался осторожным и нежным, но быстро превратился в голодный и неистовый. Мэтт прихватил мою нижнюю губу, дернул за волосы, открывая доступ к шее. Я провел ладонями по всему его телу от макушки по сильным мускулистым плечам и рукам, по спине, перешел к идеальному накаченному прессу. Пальцы нащупали дразнящую дорожку — я не мог ее пропустить.
Он все еще не отрывался от моей шеи — целовал, прикусывал, облизывал. Рука блуждала по животу, бедру, скользнула между ног. Казалось, его пальцы повсюду — изучают, поглаживая, мое тело. Я понял, что еще одного прикосновения могу и не выдержать, да и его твердый член все сильнее притирался к моей ноге.
Я достал из тумбочки тюбик. Мэтт оторвался от меня, настороженно глядя, как я смазываю у себя между ягодиц лубрикантом.
— Я не это имел в виду, — прошептал он.
— Ты не хочешь? — Не желая давить на Мэтта, я постарался, чтобы голос звучал как можно небрежнее.
— Не то чтобы не хочу. Но будет ли это для нас обоих?
До меня дошло — он спрашивал, понравится ли мне. Я поцеловал его:
— Да. Доверься мне.
Он расслабился и снова вернулся к моей шее. С удивлением почувствовав легкие прикосновения к анусу, я застонал и приподнял бедра.
— Ох, — выдохнул он удивленно мне в ухо. — Скажи, что мне делать.
Мне раньше не приходилось руководить в постели, но я все же сумел пробормотать:
— Сильнее.
Давление увеличилось. Это действительно было здорово, но я хотел большего и подтолкнул его руку, желая ощутить его пальцы внутри меня.
— Еще, Мэтт, пожалуйста.
Но он замер, покачал головой и отодвинулся. Видимо, на дальнейшее он еще не был готов.
— Я не стану тебя заставлять. Скажи, что ты хочешь?
— Не знаю, — ответил он расстроенно, но с намеком на самоиронию. — Господи, я хочу тебя, Джаред, как никого в своей жизни, но действительно не знаю, что делать, словно снова очутился в школе. Ну, по крайней мере, коробка передач автоматическая.
Я усмехнулся.
Он поцеловал меня, проведя языком по горлу, а затем прошептал в ухо:
— Скажи, что мне делать. Что ты хочешь?
Я-то точно знал, но опасался его ошарашить:
— Ты всегда можешь сказать нет. — Наверное, это прозвучало как в порнухе, но ведь он сам меня спросил, правда? — Трахни меня.
Он застонал, сжав меня в объятьях, и кивнул.
Я подложил под бедра подушку, оставаясь на спине. Мэтт не отводил взгляда, медленно себя поглаживая — похоже, ситуация его не слишком смущала — потом натянул презерватив, который я молча сунул ему в руку. Но когда я потянул Мэтта на себя, пытаясь инициировать проникновение, он нерешительно замер:
— Тебе не будет больно?
У меня потеплело в груди от беспокойства в его глазах.
— Нет. Просто постарайся действовать медленно. — Конечно, следовало предупредить, но я не ожидал, что он сможет сдержаться. И оказался прав.
Как только он проник в меня головкой, тут же закатил глаза, задрожал, с силой толкнувшись вперед. Я не ощутил боли, но все равно порадовался, что это не первый мой опыт. Мэтт остановился, затаив дыхание:
— Господи, извини.
— Ничего-ничего. — На самом деле, я чувствовал себя прекрасно, выгибаясь навстречу и осознавая, как здорово мы друг другу подходим. Похоже, все продлиться недолго.
— Боже, это невероятно. — Он дрожал от напряжения, стараясь не шелохнуться.
— Да-да. Мэтт, я больше не выдержу, шевелись, пожалуйста.
— Если только дернусь, тут же кончу.
— И я, скорее всего, тоже.
Улыбнувшись, он посмотрел на меня сверху вниз, но все равно не двинулся. Я положил его руку на мою плоть и толкнулся. Мэтт снова издал мурлыкающий звук и заработал бедрами — осторожно, едва покачиваясь, медленно и нежно — одновременно подрачивая мне член. У меня сносило крышу от этих коротких волнообразных толчков и трения сильной грубой ладони. Я схватился руками за изголовье кровати, закрыл глаза и потерялся в ощущениях. Через несколько мгновений мои мышцы в порыве оргазма сжали его ствол, и Мэтт тоже кончил, ворвавшись в последний раз с удивленным возгласом. Он оставался внутри меня, пока не стихли последние спазмы, затем отстранился и рухнул сверху всей тяжестью. Мне даже поначалу показалось, что он потерял сознание, но потом я услышал шепот:
— Боже, Джаред, вот это да. Боже…
Я поцеловал его в ухо и, немного отдышавшись, заметил:
— Ты меня сейчас раздавишь.
— Извини.
Когда я его оттолкнул, он лениво перевернулся, раскинув руки:
— Вау!
Посмеиваясь, я прошаркал в ванную. Ополоснувшись, намочил полотенце и вернулся в спальню. Он все еще лежал неподвижно, с ошарашенным видом пялясь в потолок. Я вытер Мэтту живот.
— Мы можем повторить? — выпалил он так воодушевленно, что я рассмеялся.
— Что, уже?
— Господи, нет. Я имею в виду, когда я оживу.
— И когда же это случиться?
— Думаю, к понедельнику.
Я рассмеялся и устроился рядом, положив голову ему на плечо.
— Подожду до утра.
— Даже не представлял, что все окажется не так, как с девушкой.
— Правда? Мне-то не с чем сравнивать.
— Это было… — Очевидно, он с трудом подбирал слова. — Впечатляюще.
— В хорошем смысле?
— Ага.
Я снова рассмеялся:
— Рад, что тебе понравилось.
— А вот когда ты… когда… Ну, знаешь…
— Ты спрашиваешь, каково быть принимающей стороной?
— Да. — Похоже, он обрадовался, что не пришлось уточнять.
— Сейчас мне очень понравилось. — Я дрогнул, вспоминая. — Тебя это беспокоит?
— Немного, хотя… — Он хмыкнул. — Если честно, то больше, чем немного. Но тебе я доверяю.
— Нам некуда торопиться. — Однако в голове у меня уже зашумело. — Мэтт, ты уверен?
— Почему ты спрашиваешь? Разве тебе самому этого не хочется? — В голосе проскользнули возбужденные нотки.