— Ты не считаешь, что это предложение имеет некоторое отношение к данному обсуждению?
— Ты не имел права!
— Я не имел права? Что ты, черт побери, имеешь в виду?
И тут я на самом деле разорался:
— Ты не имел права, потому что это не твое собачье дело!
Все замерли. Его взгляд превратился в стальной — я давно уже не замечал такого за Мэттом. В глазах застыл лед, лицо стало пустым и невыразительным.
— Вот, значит, как. Поверить не могу, что не понял этого раньше.
Он встал и направился на выход.
— И что это означает? — У меня получилось сбавить тон. Почти. Лиззи выглядела ошарашенной и, подозреваю, из-за меня. Брайан елозил на стуле. О чем думала мама, я так и не разгадал.
— Мне следовало сообразить, что происходит. Ты провел черту, не так ли? И я не должен ее пересекать. Проходит она, вероятно где-то около двери в спальню.
Брайан вскочил, схватил тарелки, которые подвернулись под руку, и рванул на кухню. Мама и Лиззи не сдвинулись с места. — Ты сладко поешь, но истина в том, что ты до сих пор стыдишься себя, а заодно и меня.
— Нет!
— Да! И не прикидывайся, что не понимаешь, о чем я сейчас говорю. Думаешь, я не заметил, что мы больше не можем даже выйти куда-нибудь поужинать? Конечно, ты принял свою ориентацию, но лишь потому, что живешь в гребаном пузыре. Как только дело доходит до реальности, ты прячешь голову в песок.
— Это несправедливо.
— Справедливость? Ты хоть представляешь, с чем я столкнулся из-за тебя на работе? Хоть на миг задумывался? Какая там справедливость? Я просил тебя приложить хоть немного усилий ради меня, но ты даже слушать не хотел. И у тебя хватает наглости говорить о какой-то там справедливости? Ты говорил о том, чего тебе хочется, но у тебя кишка тонка отстоять свои убеждения.
— Подожди, — я оторопел.
Но он уже пошел вразнос:
— И теперь эта работа. Я видел, как ты занимался с учениками, знаю, как тебе нравится преподавать. Но ты собираешься упустить свой шанс, чтобы не иметь дел с несколькими фанатичными родителями и мудаковатыми подростками. Ты намерен проработать в магазине до конца дней просто из-за того, что там тебе не придется столкиваться с остальным миром. Давай, тверди себе, что ты делаешь это, потому что семья в тебе нуждается, только это фигня. Ты трус — вот в чем дело.
— Ты закончил? — спросил я ледяным тоном.
— Да. Определенно я разделался с этой дерьмовой ситуацией. — Он повернулся и вышел, хлопнув дверью.
Лиззи вскочила, запустив в меня скомканной салфеткой:
— Сволочь! — Она рванула за Мэттом.
Остались лишь мы с мамой. Я опустил голову на сложенные на столе руки. Меня трясло — а вдруг последние слова означали, что Мэтт покинул меня навсегда? Хотелось броситься за ним, но что потом? Я не мог сделать то, что он хотел, но и не мог его потерять. Я еще злился, но уже с трудом боролся с рыданиями.
Мама долго молчала перед тем, как высказаться. Глубоко вздохнув, она произнесла:
— Джаред, позволь мне донести до тебя два соображения и обещаю, я больше никогда не стану упоминать этот ужасный инцидент.
— У меня есть выбор?
— Ты же знаешь, что нет. Так вот, первое. Ты не в состоянии контролировать мысли других людей. Только свои. Некоторым не понравится твой жизненный выбор, что бы ты не предпринял. И тебе стоит переживать лишь о собственной судьбе, послав всех к чертям. Второе. Тебе в новинку постоянные и прочные отношения, ты ни с кем не встречался, но поверь, ты не можешь делить с партнером лишь какую-то часть себя, утаивая все остальное, так отношения не строятся — либо все, либо ничего. Третье…
— Ты говорила только о двух вещах.
— Я солгала. В-третьих, все просто. — Она положила ладонь мне на спину, и это нежное прикосновение пробило брешь в моей защите, выпустив наружу слезы. Я больше не сдерживался, по-детски радуясь, что мама рядом и только она видит мое поражение. Она продолжила мягким голосом: — Этот парень любит тебя, даже такой упрямый дурак как ты наверняка уже заметил.
Она поцеловала меня в висок и ушла.
Лиззи везла меня домой в каменном молчании. Я понятия не имел, что произошло у нее с Мэттом после того, как она его догнала — она возвратилась полыхая гневом, а он и вовсе не вернулся.
Когда машина остановилась, и я открыл дверцу, чтоб выйти, Лиззи, наконец, нарушила молчание:
— Почему ты мне не рассказал?
Я прислонился лбом к прохладному стеклу, не желая на нее смотреть:
— Не знаю.
— Я думала, мы с тобой друзья.
— Мы друзья, Лиззи.
— В самом деле, — она всхлипнула. Повернувшись, я увидел слезы на ее щеках. Давненько не ощущал себя таким ослом:
— Да, Лиззи. — Я взял ее за руку. — Ты же знаешь, что я тебя люблю. Не знаю, почему раньше не сказал. Звучит по-идиотски, но это правда. Мне просто не хотелось, чтобы кто-то узнал. У меня от страха кишки узлом завязываются. Возможно, Мэтт прав и я обычный трус. — Теперь, произнеся это вслух и увидев себя со стороны, я понял, что мне не понравилось, какая картина нарисовалась.
Лиззи помолчала несколько секунд, а потом сказала:
— Джаред, не беспокойся о магазине, мы что-нибудь придумаем. Соглашайся на работу.
— Ну, я в растерянности.
— Соглашайся на работу — давно пора вытащить голову из задницы. И извинись перед Мэттом.
Дома Мэтта я не нашел. Позвонив ему в квартиру, наткнулся на автоответчик. Чтобы не нарваться на неприятности, пришлось отказаться от мысли проехаться по кварталу. Мэтт наверняка еще злился, да и я до конца не отошел, поэтому попытка объясниться прямо сейчас опять приведет к атаке с его стороны и к обороне с моей, и в конечном итоге мы оба наговорим много лишнего.
На следующее утро, опять выйдя по телефону на голосовую почту, я оставил сообщение:
— Мэтт, прости. Пожалуйста, возвращайся домой.
В голову лезли воспоминания, как я названивал ему после дня рождения и так и не удостоился ответа. Целый день в магазине я убеждал себя, что на этот раз такое не повторится.
По возвращению домой меня затопило безудержное облегчение — на кухне у барной стойки на табурете сидел Мэтт, выглядевший одновременно измученным и решительным. Я радостно рванул к нему, но тот предупреждающе поднял руку:
— Стой где стоишь, — твердо, не глядя мне в глаза, произнес он.
— Почему?
— Мне нужно кое-что тебе сказать, но если ты окажешься в пределах досягаемости, — он глубоко вздохнул, — я сорвусь.
Кажется, мое сердце перестало биться. Только одно могло звучать так неизбежно, холодно и страшно. Я прислонился к двери, пытаясь унять бешеный пульс — вот сейчас он скажет, что покидает меня, и я опять останусь в полном одиночестве. Отчаянно обхватил себя руками, стараясь удержать эмоции и понимая, что это бесполезно. Я наверняка разобьюсь на тысячи осколков и никогда не соберусь вновь, если Мэтт меня бросит.
Он еще раз глубоко вздохнул:
— Я никогда ничего не делаю наполовину. Приняв решение, не пытаюсь отыграть назад. То, что случилось два месяца назад — исключение. — Его лицо залилось краской, и я догадался, что он сейчас о том, как сбежал от меня после дня рождения и стал встречаться с Черри. — И это всегда оказывалось к лучшему. — Мэтт замолк, но я знал, что он еще не закончил. — Поэтому, когда я захотел быть с тобой, то просто предположил, что наши желания совпадают. Но, видимо, мне прежде всего следовало тебя спросить.
Я пытался понять, что он имеет в виду. Может, я действительно ошибаюсь, может, он не собирается меня бросать? Забрезжила робкая надежда.
— Ты же знаешь, что я хотел. — Мне с трудом давались слова.
Он покачал головой:
— Мне так казалось. По умолчанию, но все же я не убедился, всего лишь предположил, что между нами что-то серьёзное. Я без вопросов переехал к тебе.
— Я хотел этого, Мэтт. — В голосе проскользнуло ненавистное отчаяние. — Так и есть.
— Ты уверен, Джаред? — Я открыл рот, но он опять поднял руку. — Дай мне закончить. Эти отношения даются мне нелегко. Требуется время, чтобы мои коллеги приняли факт, что я гей. Да я сам еще не привык. Несколько месяцев я убеждал их, что между нами ничего нет, а теперь вдруг перестал и переехал к тебе — на меня тут же обрушились кучи дерьма. Но я готов бороться, если ты будешь рядом. Потому что вдали от тебя я становлюсь несчастным, однако если тебе от меня нужен только секс, то я уже ни в чем не уверен. Понимаю, что практически ставлю тебе ультиматум, но предпочитаю говорить откровенно. Я хочу, чтобы мы были вместе, но, как уже упоминал, ничего не делаю наполовину. Так что если мы вместе, пусть все будет по-настоящему. Мне необходимо в этом убедиться.