В этот момент подбежал Грант:
— Я достал для тебя винтовку, она в машине, пошли.
Мэтт посмотрел на своих родителей. Джозеф стоял, скрестив руки и уставившись в небо, а Люси что-то тихо ему говорила. Похоже, они даже не заметили всеобщую суету.
— Дай мне минуту, Грант.
— Побыстрее. — Тот поспешил к машине. Другие полицейские уже расселись по автомобилям. Все ждали только Мэтта.
Он глубоко вздохнул и приблизился к родителям. Отец тут же отвернулся и пошел прочь, но Люси выслушала его объяснения. Мы с мамой, Лиззи и Брайаном пошли в дом. Я смотрел, как они поднимаются по лестнице, а затем повернулся к Мэтту. Вот тогда я и увидел Дэна.
Тот появился из темных зарослей рядом с гаражом. Мы расположились как три вершины треугольника: Дэн на одной, Мэтт с Люси на другой и я на третьей. Когда Дэн вскинул руку, в ней блеснул сталью пистолет. Направленный на Мэтта.
Дальнейшее происходило как в замедленной съемке.
Я кинулся к Мэтту, выкрикивая его имя. Они с Люси повернулись ко мне, а когда я к ним подбежал, прогремел выстрел. Я ощутил какой-то толчок. Мэтт рванул мимо меня прямо на Дэна, который выстрелил во второй раз. Но, очевидно, растерялся и промахнулся. Мэтт выбил у него оружие и, повалив, мгновенно скрутил ему руки.
Я почувствовал странную слабость.
— Рад, что я не единственный, кого он может так уронить. — Удивительно, но Люси, которая цеплялась за меня, даже не улыбнулась.
— Джаред, думаю, тебе лучше присесть. — Она выглядела испуганной.
И тут я понял, что она на мне не повисла, а пытается поддержать. А потом повалился на землю.
— Мэтт! — закричала Люси.
На все про все ушло несколько секунд, полицейские только и успели повыскакивать из машин. Мэтт, все еще удерживающий Дэна, глянул в нашу сторону и побелел:
— Кто-нибудь! Киньте сюда долбаные наручники!
Я попытался встать, когда она прошептала:
— Джаред, держись. — До меня дошло, что она присела на траву рядом со мной. — Тебя подстрелили, не двигайся. — Она сняла шарфик с шеи и приложила к моему боку. И тут меня прошило болью. Нестерпимой!
Кто-то сказал, что скорую уже вызвали. А потом я увидела Мэтта, он склонился надо мной, сжимая мою руку:
— Держись, Джаред!
— Он попал в меня?
— Да. — Его взгляд скользнул вниз, где его мать зажимала мне бок, затем опять уперся мне в лицо. — Сильное кровотечение.
— Замажь грязью.
— Он бредит, — пробормотала Люси, но Мэтт покачал головой и слабо улыбнулся.
— Нет, не бредит. И с ним все будет в порядке, правда, Джаред?
— Да. Я прекрасно себя чувствую. Что там на десерт?
Он сильнее стиснул мою ладонь.
Дэн орал бог знает что. Вокруг шумно суетились копы, я слышал, как плакали мама и Лиззи. Болело просто непереносимо.
— Отойдите, освободите им пространство! — распоряжался Грант.
— Ну прямо как в кино, — сказал я Мэтту. Теперь он выглядел действительно обеспокоенным и, похоже, был уже не так уверен, что я не брежу. — Господи, Мэтт, как же больно!
— Держись.
А потом я почувствовал необыкновенную легкость и воспарил над землей. Казалось, хорошо, что Люси меня держала, хотя лучше бы она меня так не сжимала. Вокруг летали какие-то огни, но я не мог на них сосредоточиться.
— Он в шоке, — услышал я слова Люси.
— Джаред! — теперь голос Мэтта звучал испуганно. — Джаред, я люблю тебя, не смей умирать у меня на руках!
Мне хотелось дотронуться до его щеки, но сил не хватало. Перед глазами все расплывалось.
— Мэтт, по-моему, я сейчас вырублюсь.
— Нет, Джаред, останься со мной!
И больше я ничего не слышал.
Глава 29
Я с трудом выплывал из медикаментозного марева. Передо мной смутно мелькали люди: доктор с серым лицом, череда медсестер, неотличимых в их синей униформе. Мама, Брайан, Лиззи. Мэтт. Люси? Мой разум опять погрузился в вязкую патоку, покрытую рябью замешательства и ведущую в забвение. Я смутно осознавал, что в палату ко мне заходят какие-то люди, но не мог их видеть. Они постоянно что-то говорили, но я ухватывал лишь случайные фразы: «заменить окна» и «как няню», и не видел в них никакого смысла.
Я чувствовал, будто по мне кто-то ползает, но никто, казалось, этого не замечал. Наконец мне удалось схватить за руку медсестру и сообщить:
— По мне жуки ползают.
Она похлопала меня по плечу:
— Это оксикодон.
Я понятия не имел, что это значит, хотя говорила она, определенно, по-английски. Не успел обмозговать ее слова, как снова уснул.
Но однажды я все же проснулся и обнаружил, что мир наконец-то приобрел определенные очертания. Туман в мозгах рассеялся, остались лишь облачные пятна. Слава богу, в тот момент в моей палате был только Мэтт. Он стоял прислонившись к стене и смотрел в окно.
— У меня зуд от оксикодона, — сказал я. Ладно, может, в голове еще не совсем просветлело. И почему я сказал именно это, когда очнулся?
Он резко развернулся:
— Что?
— От их обезболивающего у меня мурашки по коже.
Он улыбнулся и присел рядом на кровати:
— Теперь понятно, почему ты все время твердил о жуках.
— Когда меня подстрелят в следующий раз, скажи, чтобы кололи викодин.
— Хорошо, — улыбнулся он, но тут же серьезно добавил: — Как ты себя чувствуешь? Выглядишь-то хреново.
— Мне бы в душ. — Оглядевшись, я заметил, что кругом стоят цветы. — Это от кого?
— В основном, от твоих учеников и сотрудников полицейского департамента. От школы. От мистера Стивенса. Многих я вообще не знаю. Ты теперь герой.
— Мне выдадут плащ? Я хочу красный.
— Все рассказывают друг другу, как ты встал между злодеем и мной с мамой, чтобы спасти мою жизнь. — Он буравил меня взглядом. — И принял на себя пулю, предназначавшуюся нам.
— Да что я, секретный агент, что ли? Просто хотел окрикнуть тебя и не планировал ловить пулю.
— Ты мой секретный агент, — улыбнулся Мэтт.
Я вспомнил сцену, разыгравшуюся за праздничным столом. Мэтт практически все рассказал про нас отцу.
— Зачем ты это сделал?
Вероятно, наши мысли совпали, потому что он не спросил, о чем я.
— В тот день я решил, что должен сделать выбор. Знал, отец возненавидит меня, если откроется правда. Но все происходит к лучшему. Сначала я отказался идти в армию. И, думаю, правильно сделал. Потом, — он стал загибать пальцы, — отказался ходить на свидания. Я уже говорил, что моя жизнь после этого стала только легче. Потом решил, что наша с тобой дружба важнее домыслов сослуживцев. И это оказалось верным решением. А потом, после смерти Черри, я понял, что хватит трахать тебе мозги.
— И это было очень мудрым решением, — вставил я.
— Ага, — он улыбнулся и подмигнул, но потом продолжил с серьезным видом: — Мы сидели за столом, а он орал как резаный, и я подумал о всех поступках, которые привели меня туда, где я впервые был счастлив и доволен жизнью. Ну что он сможет мне сделать? В крайнем случае — отречется. И по-моему, это был не самый плохой расклад. Выход мелькал перед глазами, а я по глупости просто его не замечал. — Он посмотрел на наши сцепленные ладони. — Мне больше не нужно тратить ни минуты, пытаясь ему угодить и сделать счастливым.
— А что твоя мама?
Мэтт немного оживился:
— Успокоившись, она сказала, что подозревала, что мы вместе. — Забавно, но я вспомнил свой разговор с Брайаном много лет назад. — Не могу сказать, что она счастлива, но, по крайней мере, ее успокаивает то, что счастлив я.