- Алекса?
Передо мной возникла Миранда. Она радостно улыбнулась, с интересом скользнув взглядом по стоящему у тележки Рэйнеру.
- Как ты? Как Луис? - бывшая лучшая подруга сыпала вопросами, глядя на меня с притворным сочувствием. - Прости, не было времени заглянуть в гости. Универ, горы домашки... - она обреченно вздохнула. - Знаешь, порой я даже тебе завидую. Ты избежала всей этой беготни с переездами, поиском общежитий...
Она не договорила, потому что я сделала то, о чем мечтала с того момента, как застала ее с Риком. Я залепила ей такую звонкую пощечину, что моя ладонь вспыхнула от боли. Рэйнер негромко присвистнул за моей спиной.
- Пошли, - поторопила его я, обходя Миранду стороной, игнорируя ее всхлипы, но не оставила без внимания слова ярости, брошенные в мою сторону: - Да заткнись ты, Мира. Так ты выглядишь еще ничтожней.
- Какой же ты стала стервой, Лекс, - прошипела она и унеслась прочь, громко цокая каблуками.
- Кто она такая? - спросил Рэй, глядя ей вслед.
- Бывшая подруга, - ответила я и, поймав его вопросительный взгляд, пояснила: - Твой брат спал с ней в то время, когда встречался со мной.
Его губы скривились в отвращении, а лицо выражало что-то, подозрительно напоминающее презрение.
- Мне жаль, - неожиданно проговорил он, проводя по лицу ладонью. - Рик никогда не отличался... эм...
Он замолчал, не в силах подобрать верное слово, так что я пришла ему на помощь.
- Всегда был негодяем?
Рэйнер выдохнул.
- Точно, - тихим голосом согласился он, как-то странно глядя на меня.
Я слабо улыбнулась, пытаясь смягчить свои слова, и отвернулась к полкам, чтобы выбрать хлопья для Луиса. В этом мой брат привередничал и ел хлопья только одной маркой, и, как назло, нужной не оказалось. Я успела расстроиться, прежде чем заметила знакомую упаковку. Вытащив ее из-за коробок с шоколадными подушечками, я победно потрясла ею, слушая, как внутри пересыпаются хлопья.
- По мнению Луиса, это лучший завтрак на свете, - искренне улыбаясь, я посмотрела на Рэйнера. - Пробовал когда-нибудь?
Его глаза расширились и потемнели. Он пялился на коробку хлопьев с таким видом, будто я держала в руках крокодила.
- Да, - наконец произнес он еле слышно. - Это любимые хлопья моей жены.
Сердце в груди забилось с удвоенной силой, когда до меня дошел смысл его слов. У него была жена.
Он, черт возьми, женат.
Я пыталась поцеловать женатого мужчину!
- Это последняя пачка, - сказала я, протягивая ему хлопья. - Дома осталось еще, так что можешь взять.
Мой лепет постепенно сошел на нет, глаза прилипли к его правой руке в поисках кольца, но безымянный палец был пуст.
- Не надо, - будто через силу проговорил он, его лицо выражало неприкрытую боль, пальцы с силой сжимали ручку тележки.
Мой пульс участился, в горле пересохло, я застыла, предчувствуя, что за этим последует что-то страшное... И не ошиблась.
- Моя жена умерла, - наконец выдавил Рэй, его губы превратились в тонкую линию.
О, Боже.
Печальные зеленые глаза встретились с моими голубыми, уже начинавшими наполняться слезами, и я опустила голову, отворачивая лицо, чтобы скрыть свою реакцию. Меня начала бить дрожь, поэтому я сильнее сжала руками коробку с хлопьями. Возможно, надо было что-то сказать.
Мне жаль, например.
Собравшись с мыслями, я посмотрела на Фостера.
- Это ужасно, Рэйнер, - прошептала я, подходя к нему.
Рэйнер сделал глубокий вдох, с грустью глядя на меня.
- Жизнь вообще жестокая штука, - на выдохе тихо произнес он.
Да кому он это говорил? Не было ни дня, чтобы я не думала о родителях. Дома все напоминало о них. Каждая вещь, оставленная ими в какой-то период жизни на том или ином месте. Мама обожала кулинарное телешоу Гордона Рамзи "The F-Word", и Луис включал его каждое воскресенье, пока мы завтракали. В остальное время мы не пользовались телевизором. Ежедневная доставка новостных газет, которые так любил папа, продолжалась, потому что я не смогла отказаться от подписки, несмотря на финансовые трудности. В общем, я была прекрасно осведомлена, насколько жизнь порой бывает жестокой.
- Рэй, я...
- Молодые люди, вы загораживаете проход! - скрипучим голосом проворчала какая-то старушка, проталкивая заполненную продуктами тележку.
Мы отступили ближе к полкам, освобождая дорогу. Когда старушка исчезла в следующем проходе, я взглянула на Рэйнера и поняла, что момент откровений закончен. На лице Рэя застыла улыбка, не коснувшаяся глаз, серьезно смотрящих на меня.
- В этом ряду всё взяли? - спросил он и, обойдя меня, потащил тележку за собой.
Вздохнув, я пошла за ним, задумчиво крутя в руках несчастную упаковку с хлопьями.