- Извини, - выдохнул Рэй и отступил, выпуская мои запястья. - Извини, Алекса.
Он извинялся.
Я отвернулась, поправляя взлохмаченные волосы. Все внутри меня горело. Поцелуй вытеснил из разума все мысли, но теперь в голову лезли самые неприятные из них. Рэйнер извинялся. Только перед кем он чувствовал вину? Передо мной? Вряд ли. Перед собой? Тоже маловероятно. Перед покойной женой? Возможно.
- Александра, - позвал Рэй хриплым голосом. - Ты в порядке?
Зажмурившись, я кивнула, отказываясь поворачиваться к нему лицом. Сейчас мне вообще казалось, что я никогда не смогу посмотреть в эти прекрасные зеленые глаза, чтобы не встретить осуждения или, что еще хуже, лед и отстраненность.
- Я... пойду?- интонация вышла вопросительной, будто Рэйнеру нужно было мое разрешение покинуть дом.
Снова кивок.
Рэй резко втянул в себя воздух, но не произнес ни слова. Послышались тихие шаги, и, наконец, хлопнула входная дверь.
Прижав дрожащие пальцы к губам, я присела на краешек стула и погрузилась в размышления, но в этот момент в кухню вошел Луис.
- Я слышал, как он ушел, - он прошел прямиком к холодильнику и достал молоко. - Поговорили? - я кивнула, и он улыбнулся. - Будешь какао?
- Да, пожалуйста.
Глава 21
Выключив фен, я вытащила вилку из розетки и вышла из ванной, завязывая волосы в высокий хвост на затылке. Лежащий на тумбочке телефон ожил: сработал будильник, поставленный на семь утра. Я вырубила его, чтобы избавиться от раздражающего звука, заправила кровать и оделась. Поспать сегодня не удалось: в середине ночи я проснулась от очередного кошмара и больше уже не смогла заснуть, так что до утра просидела в кресле на первом этаже в обнимку с книгой. Глаза бегали по черным буквам, но те не складывались в слова, потому что мои мысли витали вокруг Рэйнера Фостера, его губ и нашего поцелуя. От этих мыслей сердце начинало учащенно стучать, а тело покрывалось мурашками. Я никогда в жизни не испытывала ничего подобного и теперь со страхом ожидала нашей встречи сегодня в офисе.
Постучав, я вошла в спальню Луиса и раскрыла шторы. Свет проник в комнату, отражаясь от зеркальных поверхностей, и по потолку и стенам запрыгали солнечные зайчики. Луис заворчал и спрятал голову под подушку, отказываясь просыпаться. Сам он развалился поперек кровати, одеяло валялось в ногах, а будильник уже был отключен. Значит, Луис решил еще понежиться в кровати вместо того, чтобы позавтракать. Ухмыльнувшись, я подошла к его стереосистеме, подключенной к iPod, выбрала песню Shut Up and Dance группы Walk The Moon и нажала на кнопку воспроизведения. Луис подскочил, когда после небольшого музыкального вступления запел Николас Петрикка.
- Дай немного поспать! - воскликнул он, бросая в меня подушку и подтягивая к себе одеяло.
Ловко увернувшись от подушки, я даже попыталась подпеть знакомой мелодии. Луис вынырнул из-под одеяла, яростно глядя на меня.
- Только не пой, ради бога! Мне дороги мои уши!
- Завтрак!
- Я лучше посплю лишние пятнадцать минут, - отрезал Луис, падая головой на матрац. - Выключи музыку! Дай поспать.
- Ты опоздаешь, вставай.
- Отстань!
- Я тебя не слышу-у, - прокричала я, возвращаясь к iPod и прибавляя громкость до максимума. - Не слышу.
Смеясь, я показала на уши, отрицательно качая головой, и, взвизгнув, выбежала из комнаты, когда Луис, откинув одеяло, спрыгнул с кровати и погнался за мной. Вдвоем мы слетели с лестницы. На кухне я схватила сковородку и, обернувшись, подняла ее, намереваясь защищаться. Судя по решительному виду Луиса, битва предстояла не на жизнь, а на смерть. Остановившись в проеме, он оглядел кухню в поисках оружия. И нашел. В воскресенье к нам заходили Хизер с Адамом и принесли сливочный торт, остатки которого я достала из холодильника полчаса назад.
- Нет, Луис. Даже не думай, - пригрозила я, когда, хищно улыбнувшись, он протянул руку к торту. - Это не по правилам!
Несмотря на предупреждение, Луис запустил руку в шоколадный крем. Я выставила сковородку перед собой.
- Луис! Мы же опоздаем...
Шоколадно-сливочная жижа приземлилась на мою белую футболку.
- Ну, все, - прошипела я, отбрасывая сковородку, и взяла распылитель, который использовала для поливки маминых цветов. - Ты поплатишься, Луис Битнер.
Расхохотавшись, он схватил тарелку со злополучным тортом и убежал в гостиную. Я не отставала от него, непрерывно обливая водой. Мне же достались еще три пятна на футболке от шоколадной начинки и сливочный крем на лице. Поиграв еще минут десять, мы, наконец, заключили перемирие.