И вот сегодня я в последний раз открывала дверь комнаты, которая так и не стала мне домом. Я спешно бросала свои вещи, уверенная, что ни одна из них мне не пригодится. Пожалуй, кроме ножа и одежды. Но я набивала свой рюкзак, потому что было жаль оставлять здесь хоть что-то, словно от этого я бы оставила здесь частичку себя. Это было бы недопустимо.
Закончив со сборами, я оглядела комнату. Напольная лампа с громоздким пыльным абажуром смотрела на меня с укором, темнота ночи глядела на меня из не зашторенных окон. Не зашторены они были потому, что занавески я забрала с собой. На всякий случай. Мало ли, для чего понадобится ткань.
Сжав в кармане небольшой блокнот в кожаной потрёпанной обложке, я решительно вышла из комнаты и пошла к выходу, запоздало подумав, что стоило бы обойти вахтёршу.
- Куда собралась? – спросила та без особого интереса, дежурно.
- Магически сильная ночь же, - пожала плечами я. – Надо попытать счастья. Может, это ночь для меня, а?
Женщина усмехнулась, отворачиваясь и наливая себе отвар из пузатого чайника:
- Для тебя! Как же! Всё ищешь своего Путешественника?
Я вздрогнула и замерла уже в дверях. Обернулась на женщину, которая пила свой отвар с самым невозмутимым видом.
- Откуда знаете? – спросила я резко.
- Так все ж знают, - безразлично ответила вахтёрша.
Я вздохнула. Только придя в Академию, я и правда не скрывала своих мотивов. Мне нужно было найти Путешественника. Он точно знал секрет перемещения по мирам. Я готова была идти до конца в своём поиске, даже искала книги по некромантии, на случай, если Путешественник уже почил.
Я расспрашивала о нём всех. С особым пристрастием допытывалась я у преподавателей. Они казались мне учёными и взрослыми, и я тогда наивно полагала, что если ответов не знают они, то не знает никто.
Но позже я поняла, что учат нас преимущественно ограниченные люди, разбирающиеся в своих узких областях. И это ещё в лучшем случае. А самое ужасное – что по-другому почти невозможно…
В общем, за время своего обучения в Академии я смогла выяснить о Путешественнике лишь то, что он всегда возвращался в свой мир, не любил подолгу бывать в чужих краях. У него даже был дом, но, поскольку в нём долго никто не жил, его сравняли с землёй. Не сразу, конечно, а когда он полностью развалился.
Самым ужасным в Путешественнике было то, что он являлся легендой, мифом… Про него все знали, но никто не верил, что такой человек и правда существовал.
- Больной он был, Эрика, - вздохнув, решила разочаровать меня вахтёрша. – Ненормальный. Не всё лечится магией и медициной, есть болезни посильнее всего этого. Вот твой Путешественник и уходил в леса периодически. Всё искал себе лекарство, как ты сейчас ищешь его. За тенью гонялся… И ты лучше бы сидела да училась, и то больше б шансов было хорошо жить.
Я хмыкнула. В моём случае достаточно просто «жить», не обязательно даже хорошо. И вообще, как можно верить магам Академии, если ни один из них ни разу даже не заметил на мне печати проклятья? Не предложил помощь, совет или сочувствие?
Нет, современные маги не могли мне помочь… Или маги моего мира. И потому мне необходимо было отыскать Путешественника и узнать у него секрет перемещения. И Дремучий лес отшельников был моей последней надеждой встретить сильных магов. Тех, чьи предки писали книги, что истлевали теперь в заброшенном архиве.
- В лесах, говорите, искал лекарство? – переспросила я задумчиво.
Это же повышает шансы! Надежда отыскать в Дремучем Лесу Путешественника возросла, и я загадочно улыбнулась.
Даже если он и правда никакой не Путешественник, я смогу отыскать его и задать ему вопросы! Или смогу отыскать его следы и задать вопросы тем, кто общался с ним! Ведь не могли же отшельники и правда быть настолько отшельниками, что не общаться друг с другом!
- В лесах, в лесах, - ответила вахтёрша, с неприятным звуком отпивая отвар. – В лесах кого только не встретишь, далеко простираются… Лучше и не соваться! А он там бродил месяцами. Больной, чего с него взять… Бывают такие люди. Их в Дремучем Лесу, говорят, целая община. Отшельники, - и она презрительно сплюнула. - Все дурные, как твой Путешественник: не удивительно, что они с ним спелись. Сам-то он, поди, помер давно, но их брат такой: один помер, другой явился, вот и не повыведутся никак…
Я не стала отвечать и, воодушевлённая, бросилась обратно в архив, за Сильвером. Вахтёрша права: если Путешественник и сгинул, его знания остались у отшельников, больше не у кого! Теперь мне ещё сильнее захотелось отправиться в путь немедленно, чтобы как можно скорее началось моё приключение!
6
Наш путь лежал через городской парк, который начинался в самом центре города, а потом расширялся клином и в итоге как-то плавно перерастал в лес. Мы могли бы обойти большую часть парка по городу, но не сделали этого, потому что в парке освещались не все дорожки, и Сильвер мог спокойно лететь и не досаждать мне.
Сперва я шла быстрым шагом – мне хотелось скорее, скорее… Но потом настроение как-то упало, и я сбавила шаг. Наблюдала, как под фонарями целовались парочки, как кто-то гулял по аллеям и мирно болтал о всякой ерунде. Я смотрела на них и понимала, что мои проблемы отделили меня от мира, и моя боль была только моей болью. Никому, даже облезлому филину, не было дела до меня и того, что происходит со мной.
Сильвер обо мне больше, чем кто бы то ни было, но вряд ли мог понять и посочувствовать от души.
Грозовые тучи нависли над городом, укрыли парк, едва не касаясь макушек высоких деревьев, и от этого стало так уютно и так одиноко одновременно. /Потому что нет толка в уюте, когда его не с кем разделить, не с кем прочувствовать этот момент.
Сильвер летел среди деревьев, отчего-то не желая показываться людям.
- Одичал я, похоже, - признался он мне, когда я выпустила его в тёмном парке. – Нет никакого желания, чтобы в меня тыкали пальцем и глазели!
Я скептически посмотрела на него. В нашем мире достаточно много разных существ и сущностей, так что облезлая птица вряд ли могла вызвать бурную реакцию у прохожих. Но, раз уж моему спутнику не хотелось лишних глаз, то я спорить не стала. И теперь шла и всем своим существом ощущала одиночество.
К слову, одиноких прохожих мне не попадалось. Не было таких ненормальных, кроме меня, кто бы пошёл в парк без сопровождения.
- Перевелись романтики! – пожаловалась я Сильверу, когда он приблизился ко мне на пустой дороге. – Никто не бродит и не скучает, не размышляет о жизни в пустом ночном парке. А ведь ночь располагает – всё равно не поколдовать ведь сегодня из-за грозы! Это они хорошо придумали, что гром силы отбирает - хоть изредка от магов отдохнуть можно! Сидят себе, не магичат… И ни один не вышел просто погулять в прекрасном одиночестве…
Сильвер уселся на спинку скамейки и посмотрел на меня, склонив голову набок.
- Нормальные люди грустят сидя в барах, а не шляясь по опасным местам! – сказал он. – Это даже я понимаю. Ты со своим демоном вообще жизнь пропустишь! Нельзя так загоняться, Эрика! Вон, я слышал, в прошлом месяце трое с Академии поехали на отдых и все потонули. Понимаешь? - Я помотала головой нерешительно: что потонули - это я понимала, но догадывалась, что вопрос был про что-то другое, чего я всё-таки не понимаю. - Не было у них никаких пророчеств, а скопытились раньше тебя! Зато пожили! Зато впечатления! А ты так и будешь ходить и грустить! А придём в Дремучий Лес, так тебе там понравится, и станешь тоже сумасшедшим отшельником!
Я посмотрела на него: старый, потрёпанный жизнью филин. Ничего не понимает!
- А как ты предлагаешь мне развлекаться? – поинтересовалась я.
- Напейся! – предложил он. – Мы пока недалеко от города, можно вернуться и прикупить пару бутылок вина!
Я поморщилась.
- А потом голова будет болеть. А магии, чтобы боль снять, у меня нет! Да и вообще – я пила только два раза в жизни. Оба раза неудачно!