Глава 3
В наше первое лето он издевался надо мною подключив всю свою извращенную фантазию, а она у него, надо сказать, была достаточно богатая.Родившись на юге Италии, росшая в окрестностях Неаполя, среди своих, среди людей Ла Терреторе, я всегда предполагала, что выйду замуж за одного из них, рожу детей и мой муж станет следующим капо. А я буду его тихой гаванью. Стеной. Стеной для Лоренцо, в которого я была влюблена сколько себя помнила.В общем, меня должно было ждать такое же будущее, как и многих девушек. Только чуть лучше. Замуж я бы хотела выйти только за Лоренцо, детей растить в небольшом каменном доме на берегу моря. Но, расскажи богу о своих планах, тогда он посмеется и сделает все наоборот. Я стала марионеткой в руках избалованного и заносчивого эгоиста.И, если мне ничего не удастся предпринять, то сразу после своего восемнадцатилетия, уже через несколько дней, я стану его женой.Сколько себя помню, он называл меня тупицей, уродиной, неуклюжей, помехой, а когда не стало отца - приживалкой. Как будто я горела желанием жить с ним в одном доме. Но разве меня спрашивали, когда еще прямо на похоронах приехали люди Генуальдо и забрали меня к себе в дом. “Так распорядился твой отец” - вот был ответ сеньора Стефано, когда я подняла на него свои заплаканные глаза.Марко тогда тоже приехал. Стоял позади отца, пристально смотрел на меня и... улыбался. Ему всегда доставляло удовольствие лицезреть чужие страдания.Ещё, однажды, когда мне было одиннадцать, он толкнул меня в море. С причала. Плавать я не умела и практически ушла под воду, пока меня не спас Маттео - его лучший друг. На что Марко, кажется, даже расстроился, а я в слезах побежала к отцу. Его. Слишком мне было страшно за свою жизнь. Слишком резко младший Генуальдо перешагнул черту.Парня наказали. Потом он наказал меня. Когда наших отцов не было в городе несколько дней, я осталась в доме Марко. За мной приглядывала его мать.Равенна была очень красивой, властной, но справедливой женщиной. Но и она не замечала какое в их доме жило чудовище. И когда вечером она уехала по делам, просто оставила меня одну с Марко. А последний на всю ночь закрыл меня в темном сыром подвале.У него всегда было так. Зуб за зуб. Око за око.Больше я никому ничего не рассказывала. Чтобы он не делал. И неважно были то мои испорченные вещи, разбитые куклы, расцарапанные колени и локти, битое стекло под ногами.Я просто научилась бояться, а со страхом пришёл самоконтроль. Защитный механизм не выдавал моих эмоций. Я терпела все. Всегда. И иногда даже делала что-то на зло. Показывала, что не боялась его, пока сама исходила холодным липким потом, предвещая последствия. Конечно, они были. Зато я знала, что мучаюсь не как всегда - не просто так.В шестнадцать лет, на мой день рождения, этот придурок оставил меня без волос. Просто вылил на них мазуту. Ему не понравилось, что меня поздравили его друзья. Вместо того чтобы поехать с ним клеить девчонок, некоторые из них привезли мне цветы и пакеты со сладостями. Дёргали за уши и подбрасывали в воздух.Я была невысокой и худой, поэтому Маттео и остальные назвали меня красивой куколкой. Это дико не понравилось Марко. Он выставил приятелей за дверь, а меня затолкал в мою комнату. Сказал, что как бы я не старалась, но никто из них не посмотрит на меня как на девушку. Потом принёс мазут в пластиковом стакане и перевернул его у меня над головой.- Вот теперь точно тебе есть чем заняться, - заржал парень, - развлекайся… и... поздравляю с днём рождения... Биби.Развернулся и вышел из комнаты. Уехал веселиться со своими друзьями.Всю ночь я пыталась смыть эту гадость со своих волос. Израсходовала весь шампунь. Безрезультатно.Мне было так обидно. И я решилась на крайность. Постричь волосы. И раз уж умирать, так с музыкой. После чего, совершенно осмелев от своего отчаяния, я направилась в комнату Марко.На тот момент прошло больше года, как при странных обстоятельствах в автокатастрофе погиб мой отец, и я жила в доме Генуальдо.Вошла к нему в комнату, заранее прихватив из своей спальни небольшие ножницы, и изрезала всю одежду парня. Расшвыряла по полу все вещи. Забралась в его кровать и на дорогом постельном белье срезала себе волосы. Отбросила в сторону ножницы. И заплакала, уткнувшись лицом в подушку. Плакала так долго, пока от бессилия не уснула.