– Это правда, – мягко сказал Кассий. – Ты не обрадуешься, когда перестанешь быть моей женой?
Инара подняла глаза, которые казались серебристыми из‑под очков. Он лениво заметил, что ее радужные оболочки потемнели, а серый оттенок глаз сменился черным. Ее ресницы тоже казались темнее, резко выделяясь на ее бледном лице.
– Почему ты ведешь себя так покровительственно? – Она уставилась на него в упор. – Не надо успокаивать меня как ребенка. Если ты хочешь развестись со мной, разведись. Какая разница, согласна я или нет?
– Я знаю, что ты не ребенок. – Кассий рассеянно сжимал в руке рюмку бренди, взбалтывая и согревая жидкость. – И я не веду себя покровительственно. Я стараюсь вести себя прилично.
Инара повела плечом и пригладила платье рукой:
– Не надо.
Кассий нахмурился:
– Ты предпочла бы, чтобы я прислал к тебе дворцового служащего с документами о разводе?
– А еще ты можешь прислать мне драгоценности через своих служащих.
Ах да, драгоценности! Когда‑то принц славился тем, что осыпал своих любовниц дорогими подарками. Ему нравилось делать им подарки – небольшие знаки благодарности за то удовольствие, которое они ему дарили.
Тогда Кассий считал себя очень щедрым, но на самом деле, как только он избавлялся от очередной любовницы, больше о ней не вспоминал. Да, он был щедрым, но эгоистичным.
Ему не понравилось, что Инара напомнила об этом сейчас.
– Ну, поскольку я не спал с тобой, – сказал Кассий, – драгоценности дарить не стоит.
Она открыла рот, потом сомкнула губы и моргнула.
– Ну да.
Не следовало ей этого говорить. Наверное, бренди развязал ему язык. В таком случае ему больше не надо выпивать.
Кассий не поставил рюмку на стол, а откинулся в удобном кресле, вытянул ноги, скрестил их в лодыжках и снова отпил бренди.
Он расслабился, сидя в этой маленькой комнате, которая казалась все уютнее, несмотря на беспорядок. Расслабился впервые за много лет. Но ему не надо возвращаться к старым привычкам, потому что ему приходится отвечать за целую страну. Однако сейчас он не в просторных холодных помещениях королевского дворца в Катаре, а рядом с Инарой.
– В чем проблема, Инара? – спросил он через мгновение. – Ты твердишь мне, что все в порядке, хотя любой дурак видит, что что‑то не так.
– Ты прерываешь мое научное исследование, – наконец произнесла она.
– Исследование? – Ему стало смешно. – А как именно я его прерываю?
Инара махнула рукой:
– Ты крутишься под ногами.
Кассий не сдержал улыбку:
– Я?
Она пошевелила пальцами:
– Ну, ты меня отвлекаешь.
– Каким образом я тебя отвлекаю?
На ее щеках выступил нежно‑розовый румянец.
– Это не смешно.
Зачарованный, Кассий уставился на нее. Розовый цвет щек подчеркивал серый оттенок ее глаз и придавал Инаре сказочное сияние. Он внезапно представил, как бы она выглядела при свете огня пылающего камина. Он вообразил, как раздевает ее, укладывает на ковер перед камином…
Кассий одернул себя и резко вздохнул. Он не должен фантазировать об Инаре. Она уже не та шестнадцатилетняя девочка, на которой он женился, но не может относиться к ней как к взрослой женщине.
Она молода и невинна, ей надо работать в университете, где она с пользой применит свой гениальный мозг. Кассий разведется с ней и найдет другую женщину, более подходящую ему в жены. Зрелая, сдержанная женщина, ведущая себя с достоинством и способная подарить Авейрасу наследников.
Кроме того, он женился на Инаре, чтобы спасти ее от эгоистичного монстра, а не воспользоваться ею. Плохо, если он сам станет таким монстром.
«Но Инара рядом с тобой, и она твоя жена».
Он быстро возбудился. Он так давно не был с женщиной, не прикасался к волосам и шелковистой коже. Давным‑давно никто не обхватывал ногами его торс, не целовал его и не шептал на ухо страстные признания.
Кассий понял, что Инара наблюдает за ним, а ее щеки стали почти красными. Ее глаза сверкнули, и он почувствовал, как между ними растет напряжение.
Напряжение, которого давно не было, но которое было ему хорошо знакомо. Он испытывал его с другими женщинами много лет назад, хотя оно никогда не было таким сильным, как сейчас.
– Конечно, это не смешно, – грубо ответил он. – Тебе следует уйти. Сегодня из меня плохой собеседник.