— Сэл, — нерешительно сказала Гленна. — Но, может быть, тебе это неприятно.
— Отчего же? — весело фыркнула Сэл. — Это моя работа, солнышко, и она мне нравится. А уж если можно при этом еще и насолить этому сукиному сыну Джадду, так это просто великолепно! Так что не волнуйся, солнышко, Дюка я беру на себя.
Гленна слегка покраснела, благодарно улыбнулась и неожиданно для самой себя переспросила:
— А ты уверена, Сэл?
— Абсолютно, — рассмеялась Сэл. — А теперь слушай, что тебе нужно сделать.
И она стала чуть слышно шептать о чем-то, наклонившись над столом и едва не касаясь губами уха Гленны.
Спустя несколько минут Гленна поднялась и вышла из ресторана, едва не задев стоявшего возле дверей Дюка. Затем обернулась и громко крикнула оставшейся за столиком Сэл:
— Я, пожалуй, вздремну, Сэл. Разбуди меня часиков в шесть, если я сама к этому времени не встану, договорились?
Сэл махнула в ответ рукой, и Гленна стала подниматься по лестнице, ведущей на верхний этаж.
Дюк собрался было последовать следом за Гленной, но тут Сэл окликнула его, и он, проводив Гленну долгим взглядом, медленно пошел в ресторан, словно кобра, повинующаяся звукам дудочки, на которой играет индийский факир.
Сэл. На эту курочку Дюк положил глаз с самого первого дня, но тогда он и думать не смел, чтобы сунуться к ней, ведь она была женщиной самого хозяина. Но теперь-то у Джадда есть законная жена, а значит, можно и попробовать.
Сказать по правде, с большим удовольствием он отведал бы как раз законную жену хозяина, эту рыжеволосую ведьму с зелеными глазами, но теперь она была собственностью хозяина, а Дюк не дурак и знает, что ему можно, а что нельзя. Рыжую пока что нельзя. Сэл — уже можно. А почему нельзя рыжую? Это тоже понятно. Пускай хозяин женился на ней только ради ее прииска, пускай он не спит с ней в одной постели, но Гленна О'Нейл — его женщина, а ничего своего хозяин никогда из рук не выпускает, всегда ревниво охраняя свою собственность. Так что руки прочь от жены Джадда Мартина, и неважно, с кем он спит на самом деле — с ней или с красоткой Перл.
«Да какое мне, собственно говоря, дело до того, кто из них с кем спит? — подумал Дюк. — Для меня важнее знать, что босс больше не спит с нашей пухленькой, светленькой Сэл».
Разумеется, на то, чтобы затащить Дюка в свою постель, Сэл хватило каких-то пяти минут. Ну а заполучив его, она могла продержать Дюка у себя ровно столько, сколько ей понадобится. Все-таки, что ни говори, профессионалкой Сэл была классной.
Гленна из своей спальни прекрасно слышала, как шли по коридору Сэл и Дюк, и, выждав немного после того, как за ними захлопнулась дверь, она осторожно выглянула наружу. Все в порядке. Гленна выскользнула за дверь, неслышно спустилась вниз, радуясь, что никого не встретила по дороге. Ей было невдомек, что одна пара острых глаз все же заметила ее, и принадлежали эти карие глаза красотке Перл.
Пит, казалось, был рад увидеться с Гленной, хотя и был с нею холоднее, чем обычно.
— В таких случаях положено приносить свои поздравления, мисс Гленна, — натянуто сказал он после того, как они обменялись приветствиями.
— Прошу тебя, Пит, не думай обо мне плохо, — ответила Гленна, умоляюще глядя на него.
— Я не судья вам, мисс Гленна. Как говорится, богу видней. Так что я вас не осуждаю. Не понимаю вас — это да, но это другое дело. Никогда бы не поверил, что такая девушка, как вы, может выйти за Джадда Мартина.
— Может быть, ты когда-нибудь сумеешь понять меня, Пит, — задумчиво сказала Гленна. Она решила не вдаваться в подробности для того, чтобы не подвергать опасности жизнь Пита.
— Для меня, мисс Гленна, вы всегда останетесь дочкой старого Пэдди, — заверил ее Пит. — И если вам будет нужна помощь, всегда можете смело обращаться ко мне.
На глазах Гленны блеснули благодарные слезы.
— Спасибо, Пит, — прошептала она. — Я этого никогда не забуду.
Вскоре она попрощалась с Питом и направилась к дому Кэти Джонс.
Та встретила Гленну со слезами на глазах.
— Как я беспокоилась о тебе все это время, девочка. Хотела сходить повидаться с тобой, но просто не могу заставить себя перешагнуть порог такого заведения, как «Красная Подвязка». Надеюсь, ты понимаешь меня, дорогая?
— Я все понимаю, Кэти, — заверила ее Гленна.
Вскоре они уже сидели в чистенькой гостиной Кэти, пили чай с печеньем и говорили обо всем на свете, искусно обходя лишь одну тему — замужество Гленны. Наконец Кэти надоело ходить вокруг да около, и она спросила:
— Ты счастлива, дорогая? Я имею в виду твой брак с мистером Мартином.
— Конечно, Кэти, — с тяжелым сердцем солгала Гленна. Разумеется, Кэти не поверила ни единому слову Гленны и потому решила продолжить:
— Но, Гленна, почему…
— Кэти, не надо. Не спрашивайте меня ни о чем, и очень вас прошу — постарайтесь остаться моим другом.
Кэти подняла бровь, задумчиво покачала головой и перестала задавать вопросы. Несколько минут протекли в тяжелом молчании, покуда Гленна не спросила:
— Вы еще не сдали мою комнату, Кэти?
— Пока что нет, моя дорогая. Ты же знаешь, что я не впущу к себе кого попало.
— Я, честно говоря, пришла сегодня не просто так, — призналась Гленна. — Уезжая, я оставила под кроватью свою шкатулку с украшениями и вспомнила о ней только сегодня, когда хватилась маминой камеи. Как вы думаете, она все еще стоит там?
— Разумеется, моя дорогая! — воскликнула Кэти. — После твоего отъезда я поднималась наверх всего один раз. Увидела, что ты оставила комнату в полном порядке, и решила даже не прибираться там.
— Вы не будете возражать, если я поднимусь и поищу свою шкатулку?
— Конечно, нет, дитя мое, — ласково улыбнулась Кэти, — но только мне нужно уходить, у меня назначена встреча с портнихой. Так что я дам тебе ключ, а ты его потом подсунешь мне под входную дверь.
— Идите, куда вам нужно, Кэти. Я задержусь ненадолго, — пообещала Гленна.
— Да оставайся сколько угодно, милая. Посмотри, не оставила ли ты здесь еще что-нибудь. Ведь ты уезжала отсюда в такой спешке, — с легкой укоризной напомнила Кэти.
Спустя несколько минут Гленна вновь оказалась в комнате, которую так любила, в которой ей так хотелось остаться навсегда. Увы, теперь все это было лишь несбыточной мечтой.
Шкатулка оказалась на месте. Гленна еще раз прошлась по комнате. Ей не хотелось уходить отсюда, и поэтому Гленна принялась бесцельно открывать шкафы и выдвигать ящики стола, хотя знала наверняка, что они пусты. Но, как ни тяни время, все равно нужно возвращаться в ненавистную «Красную Подвязку».
Гленна глубоко вздохнула и решительно направилась к двери, но та вдруг распахнулась сама собой, и на пороге появился Кейн. Увидев его, Гленна застыла, не в силах поверить в это чудо, и птицей влетела в его объятия.
Она тут же забыла обо всем — о Джадде Мартине, о Дюке, о том, что против воли ей пришлось выйти замуж за ненавистного человека. Даже о «Золотой Надежде» и «Надежде Два» забыла Гленна в эту минуту. Сейчас для нее существовал только Кейн, единственный мужчина на свете, которого она любила всем своим сердцем.
— Кейн, о боже мой, Кейн! — страстно шептала она, уткнувшись лицом в его широкую грудь. — А я уж решила, что ты совсем забыл про меня.
— Забыл про тебя! — жарко воскликнул Кейн. — Любовь моя, я не забывал о тебе никогда, ни на минуту. Перессорился со всеми своими родными и знакомыми, но настоял на том, чтобы вернуться в Денвер, ведь я знал, какое сокровище ожидает меня здесь!
А затем его губы коснулись рта Гленны, и сердце ее сразу же пустилось вскачь. Гленна почувствовала, что тело ее становится легким, невесомым, и, чтобы не улететь, сильнее прижалась к Кейну.
Каждое прикосновение к чудесному, упругому телу Гленны сводило Кейна с ума. Он нежно провел по крутому изгибу бедра, скользнул вверх, к восхитительным холмикам груди, а затем осторожно потянул с плеча Гленны тонкую бретельку ее платья.