Я сделала шаг. Два. Три.
А дальше… Дальше?
А дальше всё пропало.
Глава 15
Вдох, выход, вход, выход. Я ощутила дикое жжение в груди и испуганно открыла глаза, но в следующее мгновение зажмурилась от резкого света, что отозвался болью в моей голове.
Я проснулась в раю. Я была уверена, что за все страдания, перенесённые мной, мне полагается почётное место там, но я ошиблась.
Вокруг всё было белым. Белые стены, белые кровати, даже этот ужасный свет, что пронизал меня до костей, был белым.
Это место не было раем. Это был мой личной ад, именуемый в народе просто «больница».
Что-то слева от меня упорно гудело, мешая ясно думать. То ли из-за этого аппарата, то ли из-за моего состояния, я не могла понять, почему здесь нахожусь.
Я помнила, как папа сказал доктору, что я останусь дома. И моё состояние вроде начало улучшаться, а температура спадать. Тогда что я делала здесь?
Из-за порога моей палаты доносились тихие голоса. Я попыталась подняться, чтобы понять, что происходит и найти хотя бы кого-то, кто мог объяснить, что происходит. За это я отплатила головной болью, которая раскалывала моё тело, а затем возвращалась обратно острой болью.
Я застонала, приложил руки к вискам, чтобы хоть немного уменьшить мучения. Но зацепилась за трубку под моим носом, которая мешала дышать.
Я попыталась вытащить её, но увидела, что и к рукам прикреплены трубки с гигантскими иглами, воткнутыми в кожу.
Я почувствовала острую боль, и мой желудок сжало. Я видела лишь сталь, проникающую в мои вены. У меня были свои счёты с больницами и с этими орудиями Дьявола. Я дышала быстро и коротко, со страхом доставая их.
Боль была неистовой. Я оторвала от себя все трубки и сняла с пальца дурацкую прищепку, готовая подняться, хотя сил вообще не было и тогда заметила что что-то сдавливает мою ногу, мешая сделать так, как я собиралась. Я резко откинула одеяло и увидела гипс на правой ноге. Как я могла сразу не понять, что с моим телом что-то не так?
Только сейчас до меня дошло, что прибор, показывающий моё сердцебиение начал страшно громко пищать, говоря о том, что моё сердце остановилось.
Сначала я и правда испугалась, а потом поняла, что просто отцепила этот ужасный аппарат от своего тела. Это знала я. Но люди, залетевшие ко мне в комнату, думали о самом худшем.
В палате мигом стало очень людно. Ко мне подлетел отец, лицо которого было до ужаса бледным. Я не знала что происходит. Я не знала почему он так выглядел и был так обеспокоен, глядя на меня.
— Успокойся, Влада, — проговорил он, наклоняясь над моей кроватью.
— Я…я…хочу домой, — сказала я, ощутив, что это первые слова, сказанные мной за очень долгое время. Кажется я совсем разучилась говорить.
— Всё будет хорошо, — пообещал отец, глядя на меня большими светлыми глазами.
— Я хочу домой, — увереннее повторила я, стараясь подняться, несмотря на руки папы, которые держали меня, и гипс на ноге, который мешал всем моим планам.
Я видела испуганное лицо Даны, стоящей позади отца, с широко распахнутыми глазами. Лица остальных людей, находящихся здесь, терялись из-за моей боли и танцующими перед глазами тёмными пятнами.
Я не могла думать. Я не могла говорить. Я больше не могла двигаться. Я вновь чувствовала лишь боль и холод, мне было нечем дышать.
Отец резко поднялся, вцепившись в мои плечи.
— Просто дыши, — приказал он, слегка встряхивая меня, когда я поняла, что не могу вздохнуть.
Я пыталась, но воздух просто не поступал в мои лёгкие, я со всей силы сжала одеяло лежащее на моих ногах.
— Всё в порядке, — пообещал он ласково.
Но ничего не было в порядке. Кто-то отпустил кислородную маску на моё лицо, чьи-то сильные руки прижали меня к кровати, пока медсестра в белом халате пыталась сделать мне укол.
«Пожалуйста, я просто хочу домой», — хотела прокричать я, но не могла. И снова боль, агония, огонь, полыхающий внутри меня. Я пыталась встать. Подняться. Сделать хотя бы что-то, чтобы она прекратилась, но не могла.
Я уснула от транквилизатора, но боль не прошла. И вместе в ней пришли кошмары. Худшие кошмары в моей жизни, которые я даже не могла вспомнить.
Глава 16
В следующий раз я проснулась лишь на следующий день с чётким осознанием того, что истереть бесполезно. Я довольно хорошо могла контролировать себя в обычной жизни, но когда находилась в больнице в голову сразу приходили не очень хорошие воспоминания из прошлого.
Врачи великодушно отключили меня от гудящего аппарата, но вытащить иглу из вены так и не удосужились. Я старалась не смотреть на свою руку, чтобы паника снова не овладела мной, но всё равно чувствовала как вещество по трубке поступало в моё тело.
На стуле, стоящем в углу просторной светлой палаты, спал папа.
Как бы врачи не пытались выгнать его, чтобы я осталась одна, он не уходил. Сейчас он выглядел растрёпанным, каким я видела его крайне редко. И даже когда он спал, его лицо было нахмурено, будто на его плечи легла ответственность за благо всего человечества.
Я слегка поднялась на локтях, чтобы сесть, что было достаточно проблематично, потому что гипс на моей ноге никуда не делся, хотя я и надеялась на это с самого начала.
— Пап, — аккуратно позвала я.
Отец резко дёрнулся и уставился на меня сонными глазами.
— Что-то случилось? — мигом спросил он, подлетая ко мне.
Я покачала головой, от чего острая боль пронзила её. Я слегка поморщилась, стараясь скрыть это, чтобы лишний раз не волновать папу.
— Ты сидел тут всю ночь? — спросила я.
Он слегка улыбнулся, чтобы успокоить меня, и покачал головой.
— Я пришёл с утра, — ответил он, соврав.
Я набрала в лёгкие побольше воздуха, будто мне его отчаянно не хватало.
— А давно я здесь?
Отец выглядел очень усталым, что означало, что скорее всего я была здесь не день и даже не два.
— Восемь дней, — ответил папа, слегка помедлив.
Он сел на край моей кровати, пока я пыталась отойти от шока.
Восемь дней? Я восемь дней была без сознания?
Папа смотрел на меня будто хотел сказать что-то важное, но не знал как начать.
— Что с моей ногой? — спросила я, не дожидаясь его.
Он в недоумении смотрел на меня, будто не понимал что я говорю, но быстро взял себя в руки.
— Что… что ты помнишь? — спросил он с опаской, слегка помедлив.
Какое-то неприятное ощущение появилось внутри живота, будто кто-то со всей силы сжал меня изнутри. Мне было страшно, но сама не знала почему.
— Я заболела, — сказала я, не понимая чего он хочет услышать, — ты вызвал доктора, он выписал мне лекарства и мне стало лучше.
Ладно, я была здесь, а это возможно означало, что мне всё-таки не стало лучше. Но при чём тут гипс?
Папа резко выругался, встал и нажал на устрашающую красную кнопку рядом с моей кроватью.
— Что происходит? — со страхом в голосе спросила я, глядя на отца.
Он проигнорировал мой вопрос. В палату вошёл доктор в сопровождении медсестры. Папа подлетел к нему и мне действительно стало страшно за мужчину.
— Она не помнит что произошло, — едва слышно сказал отец.
Я в шоке уставилась на него. В смысле не помню? Я все прекрасно помнила. Я заболела.
— Мы разберёмся, — ответил доктор подходя ко мне, он достал фонарик и принялся светить мне в глаза, которые к сведению были очень чувствительными. — Отвези её на компьютерную томографию, — сказал он наконец медсестре, стоящей рядом, а потом направился на выход.
Папа сжал кулаки и поспешил за доктором.
— Вы говорили, что с ней всё будет в порядке, — последнее что услышала я, перед тем как за ними закрылась дверь.
— Я помогу вам сесть, — сказала мне молодая медсестра, подкатив ко мне инвалидное кресло.
Я удивлённо перевела на неё взгляд, только сейчас осознав, что она осталась в палате. Я кивнула, хотя это было последним, чего я хотела. Но с гипсом на ноге своим ходом я бы добиралась очень долго, а узнать, что со мной, мне хотелось раньше следующего года.