Глубоко во мне жил страх, что прошлое окажется намного хуже, чем я могла представить. Но любопытство пересиливало меня.
Папа с утра принёс мне новый телефон с забитыми там контактами, отказавшись говорить где мой старый.
Я открыла список номеров, потому что папа сказал, что там только самые важные, было интересно кого он причислял в данную категорию.
Арина, Артём, Дана, Марат, Папа
Я слегка удивилась, увидев там Марата, но вида не подала. Я ткнула по иконке Арины и быстро набрала сообщение.
Не соизволите ли вы прийти сегодня и развлечь вашу больную подружку, лежащую на больничной кровати?
Сегодня у меня должен был быть первый приём у психолога, так что после него мне обязательно нужно было что-то нормальное. Например, девчачьи беседы не о чём и обо всём одновременно.
Ответ от Арины пришёл очень быстро, хотя сейчас было время уроков. Я улыбнулась.
Жди меня, дорогая.
Что из запретного тебе можно?
Я рассмеялась, печатая.
Мне можно всё, если об этом никто не узнает.
Арина прислала смеющийся смайл.
Я покосилась на папу, сидящего на стуле в углу. Не знаю зачем он вообще приходил, если мы почти не разговаривали.
Я зашла в интернет, набирая в поиске «Диссоциативная амнезия» и открыла первую попавшуюся статью.
«Развивается на фоне тяжелой психологической травмы: угрозы для жизни при стихийных бедствиях, нахождении в зоне военных действий, криминальных инцидентах, сексуального и эмоционального насилия в семье и т. д.»
Я прочитала одну статью. Две. Три. Я прочитала все статьи на странице, потом на другой, потом на третьей. Но не нашла ничего нового или то, что помогло бы мне разобраться в себе.
Я вздохнула и положив телефон на тумбочку всё-таки повернулась к папе.
— Марат как-то связан с тем что я здесь? — просто спросила я.
Папа удивлённо посмотрел на меня, будто только что понял, что я нахожусь рядом.
— Что ты имеешь в виду?
Я пожала плечами, будто не думала как спросить об этом в течение нескольких часов.
— Он сделал мне…, - я замолчала думая как сказать, — что-то?
Отец напрягся и уверенно покачал головой.
Я верила папе. Он бы и близко ко мне не подпустил парня, который представлял для меня потенциальную опасность. Но почему тогда я так сильно его боялась? Возможно просто папа не знал всей правды.
— Тогда что… — начала я, но отец перебил меня.
— Я хочу сделать всё как лучше, — сказал он поднимаясь и подходя ко мне, — но я не знаю как лучше. Прости, если тебе не нравится то, что я говорю или делаю, но это происходит лишь из-за того, что я люблю тебя.
Я быстро засунула свой следующий вопрос поглубже, потому что не хотела расстраивать его.
Я кивнула и обняла папу.
— Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, — прошептал он мне в макушку.
Глава 20
Моя жизнь совершенно не менялась. Пол года назад я сидела у школьного психолога, а сейчас качала ногой, сидя в кабинете Дьявола с табличкой на двери «Доктор Воронцова». Эта женщина не имела ничего общего с тем психологом, к которому я привыкла. Возможно их различало то, что мой школьный психолог работал со вспыльчивыми, но всё-таки безобидными подростками, а женщина сидящая передо мной работала с психами. Нет, я не считала психов плохими. Возможно я сама была одной из них.
Но эта женщина была моим билетом из этого места. Именно она, что бы не говорили другие врачи или мой папа, будет удерживать меня здесь до тех пор, пока с моей головой не будет всё в порядке.
Я заключила со своим сознанием молчаливое соглашение: «Тебе не обязательно становиться нормальным, просто убеди её, что с тобой всё в порядке, и мы поедем домой, где ты сможешь продолжать свои выходки, которые, к слову, бесят и меня».
— Как ты себя чувствуешь? — спросила женщина после того как закончила разглядывать папку с моим именем.
Я вздохнула. Я чувствовала много вещей, но ни одна из них не выпустила бы меня от сюда.
— Со мной всё в порядке, — ответила я, совершенно спокойно. — Но если бы вы просто выписали мне справку, чтобы я наконец могла поехать домой, это было бы просто здорово.
Доктор подняла на меня глаза, оторвавшись от бумаг.
— Ты же понимаешь, что отклоняясь от темы, ты просто убегаешь от проблемы? А мы здесь для того чтобы решить их. Так что как бы ты не хотела обратного, тебе придётся сотрудничать со мной. И чем быстрее ты начнёшь, тем быстрее выберешься от сюда.
Я вздохнула. Заходя сюда я правда не думала, что с этим могут возникнуть проблемы.
— Как ты думаешь почему ты здесь оказалась? — спросила женщина, откидываясь на кресле.
Её кудрявые волосы торчали во все стороны, будто она просто забыла утром расчесаться. Но в сочетании с модными очками и идеально выглаженным строгим костюмом они вызывали какой-то магический образ, позволяя доктору отлично вливаться в окружающую обстановку и людей, что сидели напротив неё. Они не всегда были такими уравновешенными как я. По крайней мере я пыталась убедить себя, что до обычных посетителей этого кабинета мне ещё далеко.
Но я предполагала, что и сама выглядела не лучшим образом. Я не разу в того момента, как очнулась, не смотрела в зеркало, понимая, что лучше не знать на сколько всё плохо.
Я сконцентрировалась, пытаясь вспомнить что она спросила, пока я была слишком увлечена своими мыслями. В последнее время мне было трудно сконцентрировать внимание на чём-то одном, оно вечно расплывалось и убегало от меня.
— Потому что моя потеря памяти никак не связана с моей травмой, — практически в точности повторила я слова моего доктора.
Доктор слегка улыбнулась и кивнула.
— Но я не про этот кабинет, — поправила меня она, — я про то, почему ты сейчас в больнице.
Если бы я знала, наверняка бы не сидела тут, а была дома в мягкой и удобной кровати, зарытая под метры тёплого одеяла.
Я пожала плечами, будто эта мысль не беспокоила меня с того самого дня как я очнулась.
— Сначала я думала, что это из-за болезни, — ответила я, сжимая подлокотники кресла, на котором сидела, — но теперь очевидно что это не так.
Естественно она это знала. Она провела не один час, разглядывая мои бумаги, хотя и делала вид, что видит их в первый раз. Ей доставляло это удовольствие. Знать что-то особенное о людях, когда они сами не готовы были это сказать. Это делало её могущественной.
— Как ты заболела? — спросила она.
Я попыталась вспомнить. Сейчас мне было трудно доставать из своей головы любые воспоминания, даже никак не связанные с моей травмой. Это было достаточно не приятно, будто кто-то порылся в моей голове и навёл там беспорядок, после чего я ничего не могла найти.
— Я шла домой раздетой, — неуверенно сказала я, а потом повторила более уверенно. — Я шла домой со школы пешком, но не была достаточно тепло одета для этого, потому что с было холоднее, чем обычно.
— Твоя школа находится далеко от дома?
Я кивнула. Очень. Я понятия не имела, почему шла пешком и не представляла, как вообще смогла проделать весь этот путь.
— Как ты себя чувствовала, пока шла? — спросила женщина что-то записывая.
— Мне было холодно, — скорее спросила чем, сказала я, — мне было очень холодно, но мне было всё равно. И боль… мне было больно.
Я практически почувствовала обиду, что ощущала в тот момент, не зная чем она вызвана. Будто что-то разрывало меня на части.
Доктор удивлённо подняла на меня глаза.
— Почему тебе было больно?
Я пожала плечами, стараясь унять ужасное чувство, что охватило меня, заставляя дрожать всем телом.
— Я была в школе, там было пусто… И я кричала… не помню на кого. На какого-то парня может быть. Может на Артёма? Ага, да, думаю на Артёма, — сказала я, вспомнив тёмные глаза.
— Почему ты кричала? — просто спросила женщина.