Я не слышала, как открылась дверь, и не слышала шагов, я бы и дальше не замечала его, если бы парень не подал голос:
— Можно сесть? — спросил Марат, стоя совсем рядом со мной.
Я подняла голову и неуверенно кивнула, отсев на край скамейки. Он сел на противоположный и протянул мне свой пиджак.
— Спасибо, — прошептала я, накидывая его на себя.
Что-то непонятное и больное появилось в моей груди. Что-то похожее на дикое ощущение, что в данный момент я делаю всё не правильно.
— Мне нравятся твои розовые волосы, — спустя какое-то время подал голос Марат.
Я улыбнулась, кутаясь в ароматный тёплый пиджак.
— А Артёму не понравилось, — едва слышно произнесла я.
Парень упорно смотрел перед собой.
— Он врёт, ему просто не нравится, что ты больше не та маленькая девочка, которой он может помочь, — ответил Марат.
Я удивлённо повернула на него голову.
— А какая я теперь?
Он пожал плечами, но не повернулся.
— Другая.
— Это хорошо или плохо?
Марат слегка улыбнулся, но улыбка не выглядела счастливой.
— Это не хорошо и не плохо, это просто факт, — ответил он.
Я кивнула, повернувшись обратно.
— Почему ты не там? — спросила я, кивнув на дверь.
Марат снова пожал плечами.
— Устал от людей и шума, а ты?
Я глубоко вздохнула.
— Мне нужно было подумать, — призналась я.
Парень повернул на меня голову, внимательно глядя.
— Мне уйти?
Я покачала головой, слегка улыбнувшись.
— Ты мне не мешаешь.
Марат облегчённо вздохнул, но это странное выражение никуда не пропало с его лица, будто что-то до ужаса волновало его.
— Ты не выглядишь счастливой, — сказал он, уверенный в своих словах.
Я не знала, что ответить.
— Можно я сяду ближе? — просто спросила я.
Марат удивлённо посмотрел на меня и кивнул.
Я села совсем близко к нему, спиной упершись в его плечи и положив ноги на скамейку. Парень аккуратно обвёл мою талию рукой, будто боялся, что я буду против. Но по какой-то странной причине я не собиралась возмущаться. Его рука на моей талии дарила странное ощущение, которое я не могла описать и не чувствовала уже давно. Будто маленькие огоньки зажигались у меня внутри, освещая светом всё то, что за последнее время успело потемнеть.
— Почему ты расстроена? — снова спросил Марат спустя какое-то время.
Я не видела его лица, сидя боком, но очень хорошо слышала его горячее глубокое дыхание.
Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но потом закрыла.
— Я просто эгоистка, — наконец честно сказал я.
Его рука на моей талии напряглась.
— Это не так, — уверено сказал Марат, но это слова не могли поселить ту же уверенность внутри меня.
Я покачала головой.
— Так. Я всю жизнь была эгоисткой и даже сейчас, когда вроде всё хорошо, я не могу бороться с этим. Я не хочу делить с кем-то дорогих для меня людей.
Марат успокаивающе гладил мои волосы.
— Ты про кого? — аккуратно спросил он.
— Про Дану… или папу. Про них обоих. У них будет ребёнок. Маленький долгожданный ребёнок. Их ребёнок. Не я.
Его магические действия успокаивали меня и давали удивительное спокойствие.
— Если ты думаешь, что они будут любить тебя от этого меньше, то значит ты сама ребёнок.
Это слова могли прозвучать как обвинение, но почему-то звучали ласково.
— Любви не может хватить на всех, — уверенно сказала я.
Марат покачал головой.
— Ты недооцениваешь любовь, — ответил он. — Ты никогда не верила, что она может сделать мир лучше, но она может. Мир одного человека точно. Так же она может делиться на много людей, но не становится от этого меньше.
Возможно он знал меня лучше, чем я хотела себе признавать. Парень, с которым я разговаривала от силы несколько раз за последнее время, знал меня лучше меня самой.
— Люди, которые тебя любят, никогда не смогут перестать делать этого, что бы не произошло. А людей, которые не способны на этого, ничто не сможет заставить любить. Дана и твой папа всегда любили тебя, даже когда ты не признавала этого, значит их любовь не может просто так исчезнуть, — парень глубоко вздохнул. — И ты должна ценить это, потому что далеко не всем из нас так повезло. Моя… моя мама никогда не любила меня.
Я резко напряглась, но Марат усилил хватку на моей талии.
— Нет, не спорь, просто послушай. Это так, она никогда не любила и не хотела меня. Она забеременела, когда училась в университете на какой-то вечеринке, где было много парней, а ещё больше алкоголя. Я просто плод плотских наслаждений и литров дешевого пойла. Практически сразу после этого папа встретил Веронику, тогда он не знал, что мама ждала ребёнка. А она была наркоманкой и никогда даже не пыталась исправить это.
Моё сердце ёкнуло.
— Иногда мне снятся страшные вещи, которые я считаю воспоминаниями, но я был слишком мал, чтобы помнить это. Как бы там не было, то, что я видел, испортило мне психику. А когда мне был год, мама решила начать новую жизнь и не представляла, как сделать это с маленьким ребёнком на руках. Хорошо хотя бы то, что она не просто выкинула меня на улицу, а вспомнила, что у меня есть отец. Она нашла его и торжественно вручила ему ребёнка, как подарок. Ей было всё равно, что у него самого скоро появятся дети. Ей было всё равно, что её маленьких сын не хотел оставаться рядом с незнакомым мужчиной, пусть он даже и был его отцом. Она думала о себе. Я долго не мог привыкнуть к папе, а тем более к Веронике, я считал её виной своему плохому детству. Но сейчас они и Артём с Ариной моя семья.
Я заметила, что моё тело дрожало. Я чувствовала реальные волны боли, исходившие от Марата. И я хотела разделить эту боль.
Я тоже была нагулянным ребёнком, кто бы что не говорил. Хотя папа с мамой и встречались, никто не ожидал, что так скоро между ними появится третий человек. Не ожидали они сами, и не ожидали люди вокруг них. Возможно именно это послужило главной проблемой в их отношениях. Я была проблемой. Я выросла с этой мыслью, хотя все и пытались отрицать это.
— Ты общаешься с ней? — тихо спросила я.
Марат вздохнул.
— Время от времени она появляется, говорит, что хочет общаться, и я даю ей такой шанс, но в итоге всегда оказывается, что ей просто нужны деньги. Иногда на дозу, иногда на новый гениальный план, иногда, чтобы вытащить очередного мужика из долгов. Но не на меня. И каждый раз я даю ей эти деньги, говоря, что это последний, но потом она приходит ещё и ещё, и я всё прощаю снова и снова.
Я внимательно слушала его, понимая, что я не знала его такого. Возможно знала, но не помнила. Я хотела его узнать. Ту сторону, которая сейчас открывалась передо мной.
— Ты рассказывал мне это раньше?
Марат покачал головой.
— Это так глупо, но я считал, что это слишком личное, — невесело усмехнулся он, — хотя тогда мы были намного ближе, чем сейчас.
Я чувствовала боль. Но уже, не исходящую от Марата, а свою собственную. Она жила где-то глубоко и почему-то решила вырваться именно сейчас.
— Ты думаешь, что я не права? — спросила я, стараясь дышать ровно.
Никто не говорил мне этого, но я знала, что сейчас многие так считали. Они считали, что я не права во всём. В алкоголе, вечеринках, парнях, в отношении к жизни и даже в отношении к Марату.
Марат покачал головой.
— Я просто считаю, что когда-нибудь ты изменишь своё мнение.
Я глубоко вздохнула.
— А я считаю, что не заслуживаю любви. Я делала, делаю и буду делать больно людям.
Я имела в виду его самого. Я делала ему больно, как бы не хотела этого признавать. Я просто не хотела чувствовать своей вины за это.
— Все заслуживают любви, — уверенно сказал Марат, — но это не только поцелуи, объятия и готовность провести остаток жизни вместе. Это что-то большее. В моём случае это прощение. Твоё прощение или моя готовность отпустить, — просто произнёс он, а потом поднялся.
Глава 42