— Подойди ко мне, — хрипло попросила девушка.
Ноги мои сами понесли меня к кровати, на которой лежала бледная Дана. Но она была красивой, даже сейчас, держа руку на своём животе.
Она была подключена сразу к нескольким аппаратом, которые чудовищно пикали, трещали и гудели. Я сразу вспомнила маму и её последние часы, которые мы провели вместе. Слёзы снова навернулись на мои щёки.
А вот щёки Даны были абсолютно сухими, будто её ни сколько не волновал этот момент. Она печально улыбнулась и взяла меня за руку.
— Я всегда мечтала быть детским писателем, — тихо начала она разговор не касающийся сути. — Мечтала помогать детям, учить дружить или прощать. Я хотела стать примером и опорой хотя бы чужих детей. Но я этого не сделала, но мне всё-таки удалось помочь двум детям. Тебе и моей дочке.
Только недавно мы узнали, что это девочка. Только недавно мы выбрали ей имя. Но она всё ещё была маленькой. Слишком маленькой, чтобы выжить.
— Пожалуйста, расскажи ей историю про сильную девочку, что потеряла мать, но всегда знала, что любима. Расскажи ей сказку, где маленькая девочка живёт счастливой жизнью несмотря на все потери. Расскажи ей историю про девочку, которая простила меня и позволила быть для неё мамой. Расскажи как сильно я её хотела и любила. Будь для неё если не мамой, то сестрой, о которой сама всегда мечтала.
С каждым словом аппарат всё сильнее пищал, а дыхание её становилось тяжелее.
— Обещай мне, — попросила она, а потом застонала от боли.
— Я позову врача, — сказала я, дернувшись, не обращая внимания на слёзы, текущие по щекам.
Но хватка Даны на моей руке усилилась, она сжимала её из последних сил. Теперь и из её глаз бежали слёзы.
— Пожалуйста, пообещай мне, — снова попросила я.
— Хорошо, — ответила я, — но с тобой будет всё хорошо, — уверенно произнесла я, перед тем, как нажать на красную кнопку.
В палату сразу влетели несколько человек и вытолкнули меня за дверь. Я опёрлась о стенку, стараясь дышать ровно, но у меня не получалось, будто что-то душило меня.
Марат аккуратно усадил меня на скамейку, чтобы я не рухнула. И только тогда я заметила папу, который смотрел на меня дикими от страха красными глазами.
Я уверена, что выглядела точно так же. Шокированная, заплаканная, бледная, не знающая, что будет дальше и как дальше жить.
Я уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но дверь палаты открылась. Мы все резко повернули голову.
— Тебе дадут с ней поговорить, — пообещала папе вышедшая от туда Вероника, — но сначала тебе нужно подписать кое-какие бумаги.
Отец кивнул, будто понимал о чём идёт речь, а я не понимала.
Вероника села рядом со мной, печальная и уставшая.
— Если всё пойдёт хуже, чем предполагалось, смогут спасти только одного из них. Кого?
Я открыла рот от шока. Я предполагала, что подобная ситуация может возникнуть, но мне было больно слышать это. Но мне казалось, что выбор очевиден.
Папа молча смотрел на Веронику.
— Будет так, как захочет Дана, — просто сказал он.
— Нет, — крикнула я, бросившись к нему, — ты же знаешь, что она выберет.
Только не она. Я просто не могла без неё.
Папа коротко кивнул.
— Он маленький, — прошептала я, — он не выживет. У вас будут ещё дети.
Я знала, как жестоко это звучит, но мне было всё равно.
Отец резко развернулся, смотря на меня взглядом полным боли.
— Это девочка. Она твоя сестра. Она моя дочь. Она дочь Даны, и именно Дана сделает выбор.
— Пожалуйста, — крикнула я, падая перед ним на колени, ни чувствуя ничего кроме страха, — выбери её.
Папа смотрел на меня.
— Пожалуйста, — крикнула я, хватаясь за него из последних сил, мне было страшно, мне было больно, я не хотела проживать это ещё раз, — я не смогу без неё.
Отец резко встряхнул меня за плечи, глядя в глаза.
— Если ты думаешь, что я смогу, то ты ошибаешься, но нам придётся.
— Ты просто трус! — крикнула я. — Ты боишься сам принять решение. Ты боишься, что она будет тебя ненавидеть, но она будет хотя бы жива.
Я ждала, что хотя бы просто измениться во взгляде отца, но он стоял на своём. Стоял, не смотря на боль и на то, что в глубине души хотел поступить по другому.
— А ты эгоистка, — слишком спокойно, будто смирившись, произнёс он. — Ты хочешь, чтобы она жила ради тебя. Но нас придётся принять её выбор.
— Можете проходить, — послушался голос позади меня.
Папа просто встал и вошёл в палату.
Я осталась сидеть на полу в коридоре.
Я больше не чувствовала ничего и больше не сдерживала себя. Я рыдала во весь голос, и кажется это никогда прежде не было насколько сильным. В этот момент я потеряла маму два раза и не знала, в какой раз было сложнее.
Кто-то опустился на пол рядом со мной, у меня больше не оставалось сил поднять голову, но я знала кто это.
— Почему я всегда теряю тех, кого люблю? Что я делаю не так? — тихо спросила.
— Всё будет хорошо, — пообещал мне Марат, обнимая.
Хорошо — это не значит, что Дана останется жить. В нашем случае хорошо — означало, что все мы смиримся с её смертью. Нам придётся.
Мы сидели, ожидая результата, думая, что за всё уже заплатили. Что судьба вдоволь наигралась с нами, и теперь хотя бы не будет хуже.
Телефон Марата зазвенел.
— Ты где? — спросил он у кого-то, а потом резко напрягся. — Ты можешь спокойно объяснить что произошло?
Он резко поднялся. Даже я, ничего не чувствующая и кажется совсем не способная на проявление эмоций, подняла голову.
— Что случилось? — спросила я, одновременно молясь, чтобы всё было в порядке.
— Арина… что-то случилось с Ариной… - запинаясь произнёс Марат, — я должен найти Веронику.
Спустя 6 месяцев
И нам действительно пришлось жить с потерями. Нам пришлось научиться заново жить жизнью, которая выглядела совсем не так, как раньше. И мы потеряли намного больше, чем просто Дану. Мы потеряли мать, любящую жену, подругу, залог нашего счастья, домашний уют, счастье в семье и спокойствие в душе. И каждый из нас боролся с этим как мог.
Мы с Маратом думали, что это лето будет самым счастливым в нашей жизни, а потом столкнулись с жестокой реальностью. А в конце лета он уехал в Америку, как и планировал. Мне стоило многого уговорить его не отказываться от с своей мечты в момент, когда я стояла на пороге новой жизни. Он тоже стоял на пороге чего-то большего. Новые возможности открывались перед ним, и я не хотела, чтобы он лишился этого из-за любви ко мне, какой бы сильной она не была. И после его отъезда, любовь никуда не пропала, мы общались каждый день, несмотря на разницу в часовых поясах. Марат уже успел приехать домой несколько раз и почти всё время мы проводили вместе, правда не совсем вдвоём, но нам это не мешало. Мы любили друг друга, а расстояние могло стать хорошим испытанием.
Что в тот день случилось с Ариной? Просто могу сказать, что она сделала свой выбор и совершила, наверное, главную свою ошибку, за которую в тот момент я не готова была простить её.
В мгновение, когда я только узнала, я ненавидела её. Она должна была быть со мной рядом, поддерживать меня. Её здесь не было. Ладно это, но она хотя бы могла не делать хуже. Но она сделала это.
Я ненавидела её за то, что подумала, что на этом мои потери закончились. Я ненавидела её за то, что она была простой эгоисткой, не думающей о других. Я ненавидела её за то, что она не заслуживала моей жалости, но я волновалась за неё.
Сейчас, когда я успокоилась и не видела её уже достаточно давно, злость, ненависть и обида ушли. Сейчас меня беспокоила одна единственная мысль. Почему она так поступила?
Узнать это я так и не успела, потому что Арина уехала сразу же, как только её выписали из больницы, где она находилась дольше, чем все думали. И как она в тот день уехала, так и не вернулась. Я просто надеялась, что её новая жизнь лучше и счастливее старой.