– Когда это было?
– Десять лет назад.
– Так они были еще совсем молодые!
Внезапно не слишком многословный Кирилл разговорился.
– Вы задели мое больное место. Я страшно не хотел, чтобы родители отправлялись в эту экспедицию. Сердце чувствовало, что они из нее не вернутся.
– Но что же с ними приключилось?
– Никто не знает. Родители отправились в экспедицию на поиски шаманских атрибутов. Предполагалось, что старые шаманы сами отдадут бубны, посохи, пояса и головные уборы моему отцу. Но на деле все обернулось иначе.
– А почему шаманы должны были отдать свои регалии вашему отцу?
– Он был сыном главного шамана всего Алтая.
Инга с уважением взглянула на Кирилла. Однако иметь такого отца – это уже немалая заслуга. Но Кирилл, разговорившись, продолжал дальше:
– Мой родитель был из семьи известных заклинателей духов. К его отцу, моему деду, шли люди со всех сторон. И к прадеду тоже. И к прапрадеду. Но отец, выучившись на археолога, заявил, что должен донести шаманскую правду до всего остального мира. Вся его дальнейшая жизнь была посвящена этому делу. С этим условием он и отправился в свою последнюю экспедицию. Он заручился согласием своих двоюродных братьев и сестер, которые приняли посох и бубен старого шамана из рук деда Кирилла, чтобы они не препятствовали его экспедиции. Родня вроде бы согласилась, что артефакты должны быть изучены научным сообществом. Но, к сожалению, из своей последней экспедиции отец не вернулся. Мама тоже осталась где-то там с ним, в далеких снегах Алтая.
– Кто же воспитывал вас?
– К счастью, я был уже достаточно взрослым. Закончил геологический факультет университета, а затем пошел работать в ювелирную отрасль. Меня всегда привлекали камни – самоцветы. Что может быть увлекательней, чем искать и забирать у природы то, что она прячет в своих недрах?
– Только наши геологи иной раз забывают спросить согласия самой природы, – сказала Инга. – Я видела, по телевизору показывали, как ведется рудная добыча золота. Недра просто испещряются сотнями и тысячами тоннелей. Да и добыча золота из рек и озер с помощью драг ничуть не лучше. И гидравлический метод, когда гора сначала разрушается под действием ударной направленной силы воды, а затем разбивается этой же водяной пушкой на мелкие камешки и даже песок, мне не кажется таким уж аккуратным.
– Иначе добыть нынче драгоценную руду или камни из земли просто невозможно.
– Тогда, возможно, следует приостановить добычу? Мы жадные и слепые, вгрызаемся на многие сотни метров в землю-матушку, разве она не вправе воспротивиться нам – своим неразумным детям?
Как показалось Инге, кавалер взглянул на нее с уважением и даже некоторой долей опаски. Инга встревожилась. Мужчины не любят женщин, которые рассуждают. Но Кирилл был не из таких, он быстро согласился с Ингой:
– Так и есть, вы правы. Мои родители думали точно так же. Их экспедиция должна была стать началом сотрудничества шаманов Алтая и ученых. Шаманы брались выманить на поверхность особо рудоносные жилы, а ученые должны были эти жилы зафиксировать и начать разработку. Но что-то пошло у них нескладно. Во время последнего разговора родители сказали мне, что они отправляются в предгорья Алтая, ближе к Новосибирску. Я пытался найти их, наводил справки, но увы…
После рассказа о пропавших без вести родителях Кирилл отвез Ингу домой.
На следующий день они вновь встретились. На сей раз он был без машины и водителя. Но так было даже лучше. Вдвоем они гуляли по городу. Зашли в кафе. И там парочка перешла к обсуждению множества других вещей. Проговорили они до самого вечера. Инга даже не заметила, как проглотила весьма второсортный салат «Мясной», в котором картошка, деревянный горошек и майонез существенно превалировали над жестким говяжьим мясом. На горячее в кафе были лишь жареные сардельки, в которых чувствовалось не мясо, а одна лишь соя с солью. Но влюбленные внимания не обратили на вкус пищи. Они лишь выпили по большому бокалу пива, потому что без пива проглотить указанную снедь было просто невозможно.
– Фу, – произнес Кирилл, когда они вышли из кафе. – Откровенно говоря, худшей стряпни мне пробовать не приходилось.
И тогда Инга произнесла фразу, которая перевернула всю ее жизнь на много лет вперед. Впрочем, в тот момент ей казалось, что ничего ужасного она не говорит.
Она всего лишь робко предложила:
– А что… А что, если нам поужинать у меня дома?
Кирилл явно обрадовался:
– Обожаю домашнюю еду! Нет, в ресторанах иной раз кормят очень вкусно и изысканно, но в домашней пище есть что-то такое, чего даже в самом уютном заведении не встретишь.
– У меня есть солянка и котлеты.
Солянку Инга сварила два дня назад, но ведь солянку время только красит. На третий день она куда вкуснее, чем в первый.
– Лимон, сметану и свежую зелень можно купить по дороге, – продолжала идти навстречу своей погибели Инга.
– Тогда с меня мясо и вино! – вызвался Кирилл. – Люблю жарить мясо. И, взглянув на часы, озабоченно произнес: – Нам с вами надо поспешить. В шесть торговля заканчивается.
Инга рассмеялась. Из какого времени вынырнул Кирилл? В городе есть множество супермаркетов, где торговля не затихает ни на минуту. Но оказалось, что он спешил на рынок. Там он купил свежайшую свиную шейку и по просьбе Инги немножко ребрышек. Инга не слишком любила мясо, но отказаться от аппетитной, истекающей жиром косточки все же не могла.
– Любите кости? – улыбнулся Кирилл. – Тогда в вас есть что-то от первобытной дикарки.
Он держался легко и непринужденно. Совсем не так чувствовала себя Инга. Ее буквально колотило при мысли, что уже через час привлекательный мужчина перешагнет порог ее квартиры. Но Кирилл все покупал и покупал продукты, не забывая консультироваться с ней.
Домашняя сметана, целый пакет фруктов, орешки, огромный букет свежей зелени, куда помимо петрушки, укропа и кинзы вошли руккола, салат, шпинат и зеленый лук. Напоследок Инге с Кириллом удалось прихватить горячий хлеб, только что вынутый из печи. Обсыпанный маком и кунжутом, он пах до того упоительно, что от его аромата буквально кружилась голова.
Инга устала считать, сколько раз Кирилл расстегивал кошелек, вытаскивая оттуда одну голубенькую бумажку за другой. Иногда им на смену приходили красненькие денежки, тогда Инга и сама краснела. Хотя она была взрослой самостоятельной женщиной, она так и не привыкла к тому, что кто-то тратится на нее, да еще делает это так весело. Муж обычно отдавал ей деньги на хозяйство, и на этом его участие в делах бытовых заканчивалось.
– И нам еще надо купить вина, – сказал Кирилл напоследок. – Предлагаю поехать за ним в то кафе, которое содержит ваша подруга.
– К Вере?
– Как думаете, она нам его продаст на вынос?
– Ну конечно!
Вера вино продала охотно:
– Сама его вам вынесу!
Но вынеся вино, она успела ухватить Ингу за руку и прошептать:
– Как он тебе?
– Сегодня ночью я это выясню, – пообещала ей Инга и совершенно по-дурацки захихикала.
Кириллу дома у Инги все понравилось. Он так и сказал:
– Тут просто очаровательно. Сразу чувствуется, что здесь живет красивая и умная женщина.
– Кирилл, прекратите делать мне комплименты на каждом шагу! Вы меня смущаете.
– А сказать вам, что смущает меня?
– И что же?
– Давайте прекратим уже говорить друг другу «вы».
– Сама хотела вам предложить это!
– Тебе.
– Ах да, тебе… Кирилл.
Прозвучавшее словечко показалось Инге до того интимным, что она невольно покраснела. Ей вообще было не по себе. Если прочитанное в дамских романах верно, то после ужина у них с Кириллом должно произойти нечто такое, о чем даже вслух говорить страшно. У Инги был весьма небогатый опыт общения с мужчинами. Собственно говоря, кроме мужа, она вообще никогда и ни с кем не общалась. И теперь Инга судорожно пыталась понять, хочет она или не хочет, чтобы ее опыт расширился.
Чтобы немного прийти в чувство, Инга быстро приняла душ, пока Кирилл орудовал на ее кухне. Она пребывала в сильном смущении. И, стоя под душем, все время пыталась понять, стоит ей спать с Кириллом прямо сегодня или подождать. Но когда чистая и благоухающая свежестью Инга вошла на кухню, там уже вовсю шкворчало мясо. А Кирилл ждал ее, такой смешной в переднике с огромными клубничинами.