Блин, что же я натворила…
— Прости меня, Яр. Прости, но я не привыкла доверять людям. Прости, что не поверила. Прости за разбитую машину. За то, что не поговорила с тобой сразу. Я… испугалась.
— Не извиняйся, прошу тебя. Я твоё недоверие заслужил, мне его и возвращать. Ты просто знай, что я принадлежу тебе на все сто процентов. И люблю тебя, Истома. Очень.
— И я тебя люблю, — тоненько пискнула я, когда он снова стиснул меня в своих руках.
— Я думал, уже не скажешь, — губы Ярослава приблизились к моим, и я вновь задышала полными лёгкими, чувствуя, что больше не умираю. Что снова живу!
— Но Аммо всё равно заслуживает по жопе, — прежде чем потонуть в очередном жарком поцелуе и нашей любви, произнесла я с изрядной долей бешенства.
— Организуем. Обещаю.
А в следующее мгновение мир потух. Перестало существовать всё. Остался только он. Только я. Только мы.
Только наша любовь.
Глава 45 — Вместе
Ярослав
Январь…
Я чуть отвлекаюсь от экрана ноутбука, в котором ввожу последние правки в свой дипломный проект, и зависаю. В створе открытой двери я вижу, как моя Истома сидит на диване. Альбом со своими эскизами она отложила в сторону и теперь, выставив перед собой ладонь, сосредоточенно смотрела на кольцо, что я надел на её безымянный палец всего лишь три дня назад. И улыбалась, ласково поглаживая сверкающий камень.
Сердце от этой идеалистической картинки затопило какой-то невероятной нежностью. И сейчас я просто пытался на максимум запечатлеть в памяти столь трогательный момент её счастья оттого, что мы теперь вместе.
До самого конца.
И я каждый чёртов день из кожи вон лез, только бы эта девчонка наконец-то поверила в меня, в те чувства запредельные, которые я к ней испытывал и в то, что всё это реально. Потому что до сих пор она изредка просыпалась посреди ночи и жалобно плакала, хватаясь за меня и шепча словно бы в полубреду:
— Это был всего лишь сон… ты здесь… ты со мной…
— С тобой, Истома. Всегда. И нет в этом мире силы, которая могла бы нас вновь разлучить. Я этого не допущу, обещаю. Веришь?
— Верю.
И она верила.
Вот только жить на два города было невыносимо. Я выл, словно одинокий волк, возвращаясь каждый вечер в свою пустую квартиру и единственное, о чём мечтал, так это чтобы Истома была рядом всегда, а не только на выходных, когда я срывался к ней в Краснодар или она прилетала ко мне. Жалкие часы вместе, а затем снова сходить с ума от тоски по любимому и такому необходимому, словно воздух, человеку — это пытка!
А потому я буквально умолял её перевестись по учёбе в столичный вуз и наконец-то переехать ко мне. Поначалу Вероника ломалась, но на мой день рождения, всё-таки подарила мне в конверте, перевязанном алой лентой, одобренное заявление на перевод.
Я чуть не схлопотал сердечный приступ от счастья в тот момент, а затем пару дней ходил как шальной, чувствуя себя счастливейшим из всех людей на планете. Апогеем стал календарь, на котором я зачёркивал оставшиеся дни до её переезда.
А уж когда Истома досрочно закрыла сессию и объявила, что дело осталось за малым, я решил, что не смогу перевезти её к себе в качестве просто моей девушки. Я хотел большего.
За неделю до Нового года я увёз её на райский атолл в Индийском океане, а когда пробили куранты, встал на одно колено и сделал моей Истоме предложение руки и сердца.
А она его приняла.
Расплакалась правда. И всё не могла поверить в то, что она не сошла с ума и не пускает слюнку где-то психушке, затянутой в смирительную рубашку. Что это всё правда!
Смешная.
Родная.
Обожаемая!
Побитая жизнью девочка, которой сложно было поверить в то, что её действительно любят. Не за что-то, а просто потому, что она это как никто заслуживает. И мне до сих пор было мучительно стыдно, что я приложил к появлению у неё этой неуверенности в себе немалые усилия.
Я окончательно закрыл ноутбук, встал и пошёл к ней. Без слов лёг рядом, положив ей голову на живот, и прикрыл глаза, когда тонкие пальчики зарылись в мои волосы и легонечко их потянули.
— Я люблю тебя, Истома.
— Я, наверное, никогда к этому не привыкну, — по её голосу я слышал, что Ника улыбается и от этого понимания у меня за рёбрами сердце будто бы задыхалось от нежности и головокружительного счастья.
— К чему именно?
— К тому, что мне так часто признаются в любви, — она выдохнула это без обиды и злого подтекста, а меня всё равно бомбануло.
Жёстко!
— Всё-таки не просто так твоя жалкая недо-мамаша мне с первого же взгляда не понравилась. Я вот прямо рад, что ещё в то время высказал ей в лицо всё, что она заслужила.