— Ну, ты тоже меня извини, раз пошла такая пьянка, — в момент меняется лицо парня. Он облизывается и устремляет бесконечно пустой взгляд куда-то вдаль. Вздыхает. Сосредоточенно трёт переносицу указательным и большим пальцем.
— Ты же не планируешь расплакаться? — уточняю я.
— Нет, — поджимает он губы, — определённо нет.
Срывается в смех, и я на секунду жалею, что у нас с этим придурком закончилось всё так паршиво.
— Бас, знаешь, мне чертовски тебя не хватало, — неожиданно вверчивается в меня взглядом Аммо, и мы зависаем так на несколько бесконечных секунд.
— Прости, Раф, но мне было некогда скучать, — даю я знак девушке за стойкой подать мне воды и складываю предплечья на столешнице, понимая, что сбегать от прошлого уже не комильфо.
— И что заканчивал?
— Караев засунул меня в какую-то пафосную частную московскую школу.
— Завидую, — хмыкнул Аммо.
— Завидуй, — отзеркалил я его реакцию.
— А дальше?
— Да всё банально, Раф. Спорт почти забросил, вышка, параллельно дрессировка в офисе, выспаться из разряда мечты.
— Ну на клуб с блондинкой ты вчера всё-таки нашёл время?
— Рабочая встреча.
— Да я уж смотрю новости, Бас. Круто вы в регион зашли, ничего не скажешь. С размахом. Зачёт.
— Ну а ты?
— А что я? Жалкий студент третьего курса. Закончу вышку, сменю мать на посту. Ты же сам знаешь, за меня биографию ещё до моего рождения написали.
— Ты жаловаться, что ли, собрался?
— Нет, что ты? Я хвастаюсь, вообще-то. Это ты пашешь как не в себя, а я ещё и жить успеваю. Но смотри, только не сдохни от зависти.
— Ха-ха…
Какое-то время молчим, каждый думает о своём, перевариваем эту встречу. Я буксую в снежной каше из прошлого и настоящего. Мне и горько, и тошно, и наконец-то легко оттого, что я вскрыл этот абсцесс на собственной подкорке и выпустил из него весь шлак, который копил годами.
— Басов?
— М-м?
— Мне правда жаль.
— Раф, осади, я давно уже перегорел к этой теме.
Я отчаянно вру. Не перегорел. Я просто так думал, потому что так было легче ходить, дышать и жить. Но до сих пор где-то глубоко внутри меня свербит и хочется вытворить какую-то дикую дичь, чтобы уже наконец-то полегчало.
И отпустило.
Но как признаться бывшему другу, что я всё ещё оголённый нерв? Что он был прав? Что я был дураком? Никак. Лучше сразу застрелиться.
— Я рад. Все эти годы, знаешь, крутил в голове, что может перегнул. Переживал.
— Забей, — равнодушно бросаю я, хотя внутри шипят фитили на заложенной под мою выдержку тонну взрывчатки.
— Вчера в клубе ты думал иначе, — наглядно потирает своё плечо Аммо, и я улыбаюсь.
— Ты же не обиделся?
— Нет, — кивает он, — всё по делу.
Снова погружаемся в молчание. Меня чуть отпускает, и я успокаиваюсь. Хотя на языке крутится желание задать вопрос про Неё. Хочется узнать, сразу ли она уехала или всё-таки доучилась в гимназии, раз я сам свалил.
Но снова себя осекаю. Не, ни фига. Не хочется. И точка.
— Надолго вообще к нам?
— Постараюсь побыстрее всё закончить с подготовкой к строительству и свалить.
— А что так? — вопросительно приподнимает брови Аммо.
— Провинция. Скучно. Пресно. Клубы. Доступные тёлки. Голимая муть…, — осекаю я бывшего друга, давая понять, что вся эта жизнь уже не про меня.
— Ты просто не всех перебрал, Бас. Есть тут одна Снежная Королева. За три года на потоке никто склеить не смог.
— Даже ты? — усмехаюсь я, на полном серьёзе считая, что для Рафаэля Аммо нет преград, когда он чётко ставит перед собой цель.
— Даже я, — огорошивает Раф меня этим признанием.
— Красивая? — дёргаю уголком рта и чувствуя в себе, казалось бы, давно умерший азарт охотника.
— Крем де Ля Крем. У нас даже ставки денежные ставили, кто уведёт главный приз и сорвёт вишню, но воз и ныне там.
— И много на кону?
— Прилично. Но суть дела не меняет. Тут уже скорее спортивный интерес.
Я на мгновение зависаю, вспоминая, чем закончились последние подобные жестокие игры. Но говорят же, клин клином вышибаюсь. Может это именно то, что надо для того, чтобы окончательно выполоскать из своих мозгов картинки минувшего прошлого?
Не знаю.
Мы ведь уже не дети.
А с другой стороны, пора бы наконец-то переключить себя с режима «умер» на режим «жив».
— Ну, допустим, заинтересовал, — вяло выдаю я, но Аммо будто бы чувствует мой слабый энтузиазм и смыкает свои крокодильи челюсти на моей шее.
— Вангую — провалишься, — отмахивается он от меня, словно от навозной мухи. — Так же, как и всё.