Обещаю!
Обещаю!
Они сидели в тёплом "Нямбурге" в Автово и пили кофе. - Ну и что такого важного ты хотела нам сказать? - один голос. - Уезжаю я, уезжаю! Наконец-то! Выставка готова, машина заказана, вещи собраны... - Ты думаешь, твои фотографии будут кому-то интересны? - другой голос. - Ох, ну спасибо! Именно такого прощания я и ждала! - Прости, мы просто будем скучать... - шёпот. - Я знаю. Но это всего на полгода. Мне это нужно, понимаете? Новые места, новые люди, новые фотографии... - Мы будем тебя ждать - твои друзья, твои родные, твой Город, - так много голосов, так много звуков... - Да. А я обещаю вам, что быстро вернусь. Обещаю, правда! Из грязного сугроба в виде свернутой трубкой газеты "Работа для Вас" торчало чьё-то разочарование. Искали в снегу хоть что-нибудь съедобное похудевшие за зиму голуби. Молчала грузовая машина. На крыльце Вологодского выставочного зала стояли почти все его работники. - Ну ты, как появятся новые фотографии - приезжай к нам снова. Только звони заранее. Обещаешь? - Обещаю. И позвоню, и приеду. Спасибо вам. Впереди манила морщинистая дорога и ждали глаза других городов. Сейчас Она могла пообещать всё, что угодно. Кричало откуда-то сверху: "Продолжается посадка на пассажирский поезд номер шестьсот тридцать шесть Сыктывкар-Воркута. Отправление поезда в восемь часов двадцать пять минут." - И всё таки ты зимой приезжай. Не с выставкой, а так просто - в гости. Зимы здесь, ох, какие! - Да знает-знает она. Прекрати дребезжать, старый! А ты, деточка, послушай! По дороге осторожней будь. По ночам не ходи никуда, мало ли что... - Не пойду! Спасибо Вам обоим огромное! Не знаю, что бы я без Вас делала... Нестарые старики улыбнулись. - Что-нибудь, да делала бы... А приезжай весной лучше - в мае. Подснежники покажем, на Красную гору свозим. Обещаешь? - Хорошо. А как "весна" по вашему, по-коми языку, будет? - "Тулыс" будет. Ты не увиливай. Обещаешь? Она обнимает обоих супругов и шепчет: - До свидания. Обещаю. На перроне стоял не молодой уже мужчина и безрезультатно щелкал зажигалкой. Она медленно подошла к нему, зажгла свою "зиппу" и без слов предложила прикурить. - Спасибо, - и через несколько мгновений, - прекрасный город, Воркута. Вам так не кажется? - Да, особенно в мае. Я рада, что побывала здесь. Мужчина затянулся и задумчиво произнёс: - Вор-ку-та... словно стая любвеобильных голубей поселилась во рту... - будто очнувшись, - Так Вы не местная? - К сожалению нет. Но хотела бы сюда вернуться - в этот маленьких холодный город, "Столицу мира"... Мужчина сделал последнюю затяжку. - Так пообещайте себе, и Вы обязательно вернетесь сюда. Спасибо за огонь. Она села к себе в вагон, достала любимую тетрадь и на первой же странице поверх всего написанного большими буквами вывела "ОБЕЩАЮ!"
Перебросив кофр через плечо, Она вздохнула и открыла дверь на улицу. А там... Тянулся из окна соседнего дома длинный шнур к комбику, у которого суетился Лёшка-басист. Обняв ногами джамбей, устраивался поудобнее на трехногой табуретке Сашка-ударник. Втолковывал что-то обоим вокалист Вовка. На скрип двери все трое завопили: - Эээ! Нет! Ты еще рано! - Мы сейчас! Она, счастливо и смущенно улыбаясь, присела на ступеньку и стала ждать. Работа закипела в ускоренном режиме, и скоро всё подключилось и настроилось. Зазвучали первые аккорды. - Как видишь, мы неполным составом... Но... От нас, свободных пермских музыкантов, что ни огнем не спалишь, ни другим чем не вытравишь! Вам, ненормальным заезжим фотографам! Посвящается. Течь может три состояния: вода, время и музыка. Последние два струились здесь и сейчас. Проходили люди. Останавливались люди. Кидали в футляр от басухи мелкие монетки - те же люди. Машина с выставкой урчала, водитель нервно постукивал пальцами по рулю. - Ну и на последок еще парочку... - Э, нет! Так я точно никуда не уеду. Последняя, одна! - Хорошо. Тогда обещай, что вернёшься! - Да-да-да! - завторили солисту еще два голоса - не усиленных микрофоном, но тоже очень настойчивых. Она посмотрела на яркое солнце, новых друзей, вредного шофера и улыбнулась. - Конечно. Обещаю! Безмолвна и одинока ярославская набережная. Тиха великая река. Качаются в лужах еще зеленые листья. - Я не хочу, чтобы ты уезжала... Они стоят у древнего каменного парапета. - И я не хочу уезжать... Но.. я же отправляюсь домой... - Я люблю тебя. Они смотрят на отражения в воде: он на Её, Она на его. - Я знаю. Огромные круглые минуты спустя. - Но я уеду. Шёпот тише ветра. - Ты вернёшься? - Да. Руки становятся тяжелее, а одиночество больше и холодней. - Обещаешь? - Обещаю. Зачем они продолжили ехать и ночью, никто не знал. Наверное, Её так сильно тянуло домой, что водитель, проникнувшись эмоциями, гнал и гнал вперёд по мокрой тёмной дороге. Она отстегнула ремень, повернулась назад, чтоб достать книгу... и... Посыпались в кузове коробки с фотографиями. Мелькнули встречные огни. Приблизилось неровное сильное дерево. Её вынесло через лобовое стекло спиной вперёд. И пробежала по нервам последняя страшная мысль "Обещала... Как теперь?" Очнулась она возле своего израненного тела, покрытого белой тряпкой, но для неё полотно теперь не было преградой. Посмотрела на свои руки и ничего не увидела; подошла к зеркалу, но и там не отразилось даже тени. - Зачем? - бесшумно спросила она. - Обещала, - сам собой пришёл ответ. Она провела по своим мёртвым губам прозрачным пальцем и в последний раз беззвучно прошептала: - Я обещаю, я вернусь... Но захотите ли теперь вы?