— Так что же ты хочешь от меня, деревенский паренек?
— Я…
Двигаясь с такой же болезненной резкостью, как и актеры в мыльной опере над столом, Такер взял картонный стаканчик с кофе с логотипом «Даффо Дели», закусочной на другой стороне Бич-стрит, напротив мотеля, и сделал большой глоток. Потом серьезно поглядел на Монику поверх своего стаканчика, но только лишь для того, чтобы тут же рассмеяться, увидев, как манит и соблазняет его Моника, как жестикулирует она руками, словно девушка на баскетбольной площадке, чирлидер с помпонами в руках.
— Ты мой сочный кусочек сыра, верно? — сказал ей Такер. — Пошли своего босса к черту, Моника. Давай отдохнем как следует. Покажи мне, что ты умеешь. Если ты постараешься, то я хорошо тебе заплачу.
Пройдя через комнату и остановившись вплотную к Такеру, Моника открыла поры своего тела и выпустила ему в лицо весь свой букет запахов.
— Можешь ты дать мне доступ к твоему счету, Ренди?
— Это зачем?
— Я не только горничная в этом мотеле, мистер Такер, я еще и бухгалтер, — сказала Моника, расстегивая первую пуговицу рубашки Такера на груди. — Так можете вы дать мне доступ к вашему счету?
Моника расстегнула вторую пуговицу на рубашке с длинными рукавами Такера. Его серые слаксы и черный пластиковый ремень были такими же дешевыми, как и рубашка с длинными рукавами. Короткие волосы Ренди были давно немыты. Тонкая кожа, загар с которой смылся, словно он давно не выходил на солнце, была кое-где покрыта язвинами оспин. Моника видела, как под бледной кожей Такера пульсируют синие вены. Нос у ее нового кавалера был чуточку свернут на сторону, его адамово яблоко отличалось внушительным размерами.
— Хорошо, э-э-э… — протянул Такер. — Введи, введи… — запнулся он.
— Как вы смотрите на то, если я запишу это на ваш счет? Как среднюю цену за один лишний день? — предложила Моника. — Никто ничего не заметит. Но прежде вы должны сказать мне, что вы хотите, чтобы я вам сделала.
Моника ослепительно улыбнулась и испустила облако спор.
— Чтобы потом мне не смогли предъявить обвинение в проституции. Разве не можете вы оказаться «наследником»? Итак, Ренди, скажи мне теперь, что же ты хочешь от меня?
— Я хочу, чтобы ты мне отсосала, черт возьми. А чем тебе не нравятся «наследники»?
— Но ты не «наследник»?
— Я не сказал, что я «наследник». По крайней мере я никогда не считал необходимым придерживаться их веры. Но там, в Шивели, где я жил раньше, я знал несколько «наследников». Иногда эти парни, «наследники», они могут делать добро и совсем неплохие.
— Как ты думаешь, что бы они сказали, если бы узнали, что ты собираешься заняться сексом с молди?
Такер вздохнул.
— Они отлично все понимают — почему ты решила, что они вообще станут этим интересоваться? Знаешь что, Моника, я уже через это все прошел, и через муки вины и все такое. Я такое проделывал и такое повидал — мало кто поверит, что можно столько успеть к двадцати одному году.
Такер пристально взглянул на Монику, словно пытаясь прочитать, что у нее на уме. Наконец, приняв какое-то решение, он отвел глаза.
— Будем просто считать, что я человек со странностями и у меня есть свои запросы. Можем мы теперь начать?
— С удовольствием, — сухо отозвалась Моника.
К этому времени она уже закончила расстегивать рубашку Ренди и приступила к ремню на брюках. Прервав свое занятие, она взглянула на него еще раз. Такер был тощ и бледен, но немного мускулатуры у него имелось. Ей придется придушить его хорошенько, прежде чем она проникнет в его мозг через ноздрю и начнет манипулировать внутри его черепа.
Ренди прилег на кровать, и Моника опустилась сверху него, при этом ее тело потеряло свою форму, разжижилось и плотно облегло половые органы Ренди. В сексуальном плане соседство Ренди для нее означало не более, чем могла означать для человека работа, например, с тачкой. Моника набрала ритм, лаская и массируя, стараясь возбудить тело и определить нужный темп.
Заметив, что Такер принялся стонать и извиваться в мучительном наслаждении, Моника начала удлинять указательный палец, осторожно ползущий, словно виноградная лоза. Палец Моники прополз вдоль тела Такера и обернулся вокруг его горла.
Чувствуя нетерпеливое желание скорее придушить Такера и приступить к делу, Моника двинулась далее и, удлинив другой палец, попыталась просунуть тот в ноздрю Такера, одновременно быстрыми волнообразными движениями массируя его гениталии. Но вместо того, чтобы оставаться лежать на спине в слепом экстазе, Такер вдруг поднялся и сел, вцепившись руками в посторонние предметы, которые пытались проникнуть в его нос и оплести шею.