— Мне нужна зеленая комната и примерно час уединения.
Кевин улыбнулся, словно я был тем еще кобелем.
— Ты еще и двух недель дома не пробыл, а уже собираешься замарать мою зеленую комнату своими интрижками?
— Ты, правда, откажешь этой девочке? — с вызовом спросил я, смеясь.
— Ни в жизнь, — сказал он, выгнув бровь.
Он вытащил из кармана и протянул мне связку ключей.
— Последняя группа выступает, так что они не потревожат вас своим появлением.
— Меня не еб*т, даже если они появятся, — сказал я, сжимая ключи. — Спасибо, Кев, я твой должник.
Повернувшись, я вышел из кухни.
Кевин слишком громко крикнул мне вслед, слышно было и в баре.
— Кажется, в ящике стола есть презервативы!
Я закатил глаза и продолжил путь. «Грейвъярд» был дерьмовой дырой, но даже в самых худших из них была свободная комната, где группы могли оставить свои инструменты и отдохнуть перед тем, как все вместе вернутся в свои гастрольные фургоны и автобусы, которые к концу недели пахнут потными телами. Возможно, жизнь рок-звезды сделала меня мягче, чем казалось, но я уверен, что не стал бы скучать по такому. Судороги в ногах, необходимость жертвовать драгоценным отдыхом других чуваков из группы время от времени, чтобы спокойно трахнуться с поклонницей.
Из вежливости я сперва постучал в дверь зеленой комнаты, прежде чем использовать ключ. Тощий темноволосый паренек открыл ее, а позади него образовалось облако дыма от травки. Складывалось впечатление, что он телепортировался, словно волшебник.
— Что? — спросил он, а затем широко распахнул глаза, узнав меня. Это неизменно. — Ой, б*я, чувак.
— У вас десять минут, парни, — сказал я своим самым влиятельным голосом. — Не уберешь свое дерьмо отсюда?
Чувак с минуту просто пялился на меня, словно увидел призрака. Никто не за*бывал меня и не упоминал фестиваль. Но уже не в первый раз я видел страх на лице того, у кого просто не было причин меня бояться. Это было не унизительно, скорее оскорбительно.
Я щелкнул пальцами у него перед лицом.
— Эй, Чич. Ты, бл*ть, меня расслышал?
— Ты – Ноа Харди, — сказал он.
— Боже правый, — я закатил глаза. — С возвращением в реальность. А теперь собирай свою группу и проваливай нах*й из комнаты.
— Но наше время еще не пришло! — раздался пронзительный голосок из комнаты.
Я заглянул через плечо паренька и увидел еще одну тощую, русоволосую его версию на диване с косяком.
Отлично. Ублюдки решили поиграть? Давайте.
— У вас три минуты на то, чтобы выйти на сцену и начать шоу. Иначе будут проблемы.
Не самый лучший поступок в моей жизни. Я уже мысленно слышал, как Гэвин ругает меня, напоминая, что запугивание подростковых хардкорных групп – не лучший способ завоевать любовь публики. Но слова уже были сказаны. Не впервые я сначала говорю, а потом думаю. Они лишь посмотрели на мое суровое выражение и решили не связываться. После чего поспешно ожили, собирая гитары и ударную установку. Один за другим проходили мимо меня, не оглядываясь. Если признаться, я совсем не гордился тем, что все еще чувствовал себя хорошо после такого.
Как только группа ушла, я быстро прошмыгнул в комнату, бросая разбросанную одежду и рюкзаки в угол. Комнаты была сделана в стиле семидесятых, с потрепанными леопардовыми стенами и огромными зеркалами. В обыденной жизни я бы не рискнул трахаться здесь, особенно с такой девушкой, как Лорел. На таком старом потрепанном диване, который был в этой комнате. Но в безвыходной ситуации требовались отчаянные меры. И никакого шанса, чтобы упустить Лорел. Кроме того, черный кожаный диван казался мне самой лучшей вещью в этой комнате. Хотя он мог бы загореться, словно рождественская елка, даже если мы поменяли бы цвет.
Когда я выдвинул ящик стола, проверяя предположение Кевина о презервативах, услышал тихое покашливание. Лорел стоял, прислонившись к дверному проему, уперев руку в свое хрупкое бедро. Она задорно улыбалась своими прекрасными красными губами, все еще припухшими после моего поцелуя.
Мой член немедленно напрягся, стоило мне лишь посмотреть на нее.
Она с издевкой посмотрела на запястье, словно сверяясь с часами.
— Время вышло, малыш.
Я улыбнулся. Эта девушка стала моей проблемой.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Ноа
О, эта девушка. Лорел. Она понятия не имела о том, что ей предстоит, стоя в дверях словно Женщина-кошка, одаривая меня этой сексуальной усмешкой на ярко-красных губах.
Она даже не предполагала, что пробуждала во мне чувство, которое я не испытывал годами. И поплатится за это.