Осматриваясь в комнате, я не мог даже подумать о том, что хотел бы быть где-то еще.
— Черт возьми, да. Но с одним условием.
— Что угодно, мой мальчик.
— Мы не станем обсуждать, почему я приехал домой.
Лицо Кевина приняло обеспокоенное выражение. Он не мог не слышать об этом, как и все окружающие. Черт, он, вероятно, услышал об этом одним из первых, если учитывать его связи в этой индустрии. Он покачал головой.
— Мы не станем говорить ни о чем таком, Ноа. Я просто рад видеть тебя.
Облегчение растеклось по моим венам.
— Я тоже рад встрече. На самом деле меня не радует находиться дома... или, если точнее, дом, кажется, не рад моему возвращению.
— На х*й этих городских идиотов, — внезапно произнес Кевин. — Они словно волки, пока не заденут одного из них. Никто не станет заеб*вать тебя здесь, понимаешь? Здесь твой дом.
Я улыбнулся.
— Спасибо, Кев. Правда.
— Не стоит об этом. Ты все еще с Джеймисоном?
ГЛАВА ВТОРАЯ
ПЯТЬ ДНЕЙ СПУСТЯ
Лорел
Я тщательно паковала вещи, но у меня было такое чувство, что вся моя уверенность в правильном выборе гардероба потерялась между попыткой успеть на последний рейс в аэропорт имени Кеннеди и пересадкой в Денвере. За десять минут мой гостиничный номер оказался завален платьями и джинсами, черными рубашками и яркими майками, из которых я пыталась создать волшебное сочетание, которое вселит в меня уверенность. Или, черт возьми, просто поможет мне хорошо себя чувствовать.
Никогда прежде я не нервничала из-за работы. Что со мной не так? Возможно это из-за дерьмовой еды, которую подают во время полета, и повышенного сахара в крови.
Пока я рылась в своей сумке, мое внимание привлек анонс местных новостей по телевизору.
— Сегодня в одиннадцать мы пообщаемся с друзьями детства рок-звезды Ноа Харди насчет его последней проблемы с законом. А полиция Сиэттла снова оказалась в затруднительном положении. Вы не поверите почему. Не переключайтесь.
Я покачала головой перед ведущим, словно он мог меня увидеть. Друзья детства, да? Кто-то явно был заинтересован найти зацепку.
Наконец я вытащила со дна сумки рубашку и надела ее через голову. Прошло много времени с тех пор, как я прибегала к своему образу с такой тщательностью, но зайдя в белоснежную ванную отеля, невольно улыбнулась. Десять лет прошло, а мои рваные узкие черные джинсы и рубашки с ремешком смотрелись как мечта, в сочетании с черным кожаным поясом с шипами. И берцы... Я никогда с ними не расставалась.
Моя косметика была разбросана по стойке в разнообразии цветов. Мне нужно больше, чем я обычно использовала. Среди всего раскиданного богатства я нашла почти сломанную коробочку с темно-бордовыми тенями и нанесла мизинцем толстые линии на веко. Мне трижды пришлось начинать заново, прежде чем я смогла правильно нанести подводку. Она смотрелась как кованая ограда в уголке моих больших голубых глаз. Я потратилась на салон красоты до отъезда из Нью-Йорка, и мои светлые волосы до плеч выглядели лучше, чем в прошлые месяцы. Трудоголики обычно сдвигают посещение салона в самый низ их списка дел, но ко мне это не относится.
— Все хорошо, — обратилась я к худенькой девушке в зеркале. — Ты справишься с этим.
Чего-то не хватало. Я осмотрела себя с головы до ног в отражении и решила, что нужно добавить помаду. Вытащив самую яркую красную из беспорядочно раскиданной косметики, я нанесла её на поджатые губы.
— О, да, — с усмешкой произнесла я. — Ему хана.
Выключив телевизор, я схватила с кресла, стоявшего у окна, свою кожаную куртку и перепроверила, взяла ли я все необходимое: телефон, кошелек, ключи, помаду, перочинный нож. Оставив гостиничный номер в беспорядке, спустилась в вестибюль.
Примерно в центре светлой комнаты с высокими потолками я заметила Стива, который вышел из сувенирной лавки с пластиковым пакетом. Он был старше меня, но хорошо сложенный и добродушный. Кажется, со вчерашнего дня мы с ним не виделись. В самолете он был чем-то серьезно болен, но сейчас его лицо приобрело более живой вид. При моем появлении его глаза расширились.
— Святое дерьмо, — сказал он. — Ты отлично смотришься. Я бы тебе вдул.
— Ой, да пошел ты, — сказала я, продемонстрировав средний палец.
— Нет, к черту его, — сказал Стив, указывая пальцем куда-то вверх. Я обернулась и заметила огромный телевизор над камином. Очередная рекламная история о Ноа Харди, чье фото рок-звезды с полуобнаженным торсом и татуировками на груди, кричащего в микрофон, словно баньши на очередном концерте, демонстрировали на экране.