— Это что? Уже три часа? — я посмотрела на его дорогие часы, которые показались под манжетой. — Караул!
Глазик дергался, а семь венков уже лежало на траве, пока я доплетала восьмой. Почему у меня складывается чувство, что я всю жизнь этими венками занималась? Пока невеста колбасу трескает, я тут за нее отдуваюсь! Отлично! Просто чудесно!
— Ну как? Получается? — насмешливо поинтересовался Дон, а ему в лицо полетела охапка цветов! Он молча стряхнул их с пиджака, а потом отошел в сторону, произнеся в трубку замогильным голосом: «Я вас сейчас поубиваю! Быстро сюда!».
Через минуту на поляну влетели четыре разноцветных коня, с которых сползли какие-то тощие назгулы в черных рваных плащах, завидев нашу картинку, они слегка оживились.
— Вызывали? Уже? Пора? — поинтересовался крайний голосом алкоголика с многолетним стажем. — Какой уже трубил?
— Сейчас она покажет вам, что нужно делать! — бросил Дон, пряча телефон в карман. — Приступайте! Ангелина, показывай! Как говорят, не умеешь организовать, делай все сам.
— Смерть! Очень приятно! — просипел первый помощник, а ко мне протянулась костлявая рука, пока ветер развевал потрепанный плащ.
— Чума! — ко мне потянулась рука с язвами, а ее владелец надрывно закашлял. — В данный момент грипп, а там разберемся. Можешь называть меня ветрянкой!
— Война! — произнес охрипшим голосом еще один «помощник», протягивая окровавленную руку.
— А мы уже знакомы! Если что, я — Голод! — слабым, едва слышным голосом дистрофика с мухой на груди произнес последний, не имея сил даже поднять руку.
— Я что? Разрешал вам прикасаться к ней? — послышался страшный голос, а руки тут же исчезли. — Ваша задача сплести венки! Приказ понятен? Выполнять!
Через двадцать минут, я видела, как в костлявых руках Смерти медленно растет цветочная гирлянда.
— Нет, я все понимаю! — прокашлялся Чума, отмеряя венок по установленному мною нормативу. — Ладно Смерть, но мы-то… Командир! А вдруг сигнал, а мы устали?
Кони ходили неподалеку и щипали траву, пока Дон стоял, прислонившись к дереву.
— Женщина, ну что вы творите! — возмутилась я, глядя, как ослабевшая рука пытается завязать цветок узлом, а венок выпадает из обессиленных рук.
— Голод — не тетка, а злой и страшный дядька, — просипел Смерть, складывая венок в кучу.
— Дожили! Нет, это ж надо было! Какой позор!
На поляну влетел эльф, запыхавшись, схватил один венок и убежал. В общую кучу упали еще два. Через минуту показался старейшина, а мои коллеги по цеху куда-то исчезли. Дон отошел от дерева, глядя на эльфа нехорошим взглядом.
— Забыли сказать, что венки по свадебной традиции нужно плести не справа налево. Это означает, что невеста будет изменять жениху! Или жених невесте! Плетение слева направо как бы символизирует крепкие узы брака! Плести нужно туго! Чем туже венок, тем крепче брак!
— Простите, — я подняла страдальческие глаза на этого ушастого инквизитора. — Вы бросаетесь такими словами, что я не успеваю ловить их смысл. Еще раз и помедленней!
— То, что вы сделали — неправильные венки! — пояснил старец в балахоне, опираясь на резную клюку, пока я смотрела на груду венков. — Переделывайте! Только не справа налево, а слева направо!
Как только эльф удалился, я молча встала, взяла букет, подходя к Дону.
— И вот как это понимать, мой дорогой менеджер? — я чувствовала, что у меня после стеблей руки чешутся. — Я на такое не подписывалась! Я им что? ВВП поднимать должна? Внутренний Веночный Продукт?
Дон нехорошо улыбнулся и тут же получил букетом по физиономии.
— Вот зачем ты это делаешь? — произнес он, ловя мою руку с остатками цветов, пока я негодовала! — Не нервничая…
— Что это за «неправильные родственники» делают неправильные венки? А потому что тебе сотрудников иметь нельзя! — я с негодованием бросила букет ему в лицо. — Ты посмотри, до какого состояния ты их довел! Хочешь и меня туда же?
— Беги, несчастная! — послышался сиплый голос, но его тут же перебил надрывный кашель.
— Мы постараемся его задержать! Ты не знаешь, с кем ты разговариваешь! Беги!
Я почувствовала, как мне на голову опустилась тяжелая рука, проводя по волосам и стряхивая лепестки.
— Не нервничай, — послышался голос, а он смотрел на меня со снисхождением. — Рано еще. Я скажу тебе, когда нужно нервничать. Ты узнаешь об этом первая.
Я смотрела ему в разноцветные глаза, чувствуя, что если никто не берет тебя в руки, то придется брать себя самой! А кто-то там колбаской балуется! Тьфу!
— А мне кхе-кхе. больничные уже тысячу лет не платят! — внезапно жалобно заметил Чума.