оился рядом с ними. Он сунул руку в пламя. Перчатка прошла сквозь огонь, как сквозь оранжевое стекло. - Что ты собираешься делать? - спросил он. - Они должны перестать верить, или наш замок погиб. Он шепнул: - Вторжение в разум без согласия запрещено. - И я должна дать погибнуть всему из-за какого-то правила? Тобин опустил голову, а потом поднял на нее взгляд очень серьезных янтарных глаз: - Нет. Хочешь, чтобы я это сделал? Она улыбнулась: - Ты лучше работаешь с защитой, а вторжение в разум предоставь мне. - Ладно, только будь осторожна. Он отодвинулся, чтобы дать ей призвать магию. Келейос вызвала в себе силу, как искру самой себя. Иногда она думала, что чародейство больше, чем любая другая магия, истощает душу заклинателя. Она создала спокойную, бесстрашную, глубокую уверенность, что пламя - иллюзия. И собственное неверие она превратила в нечто почти материальное и бросила его во все концы зала. Стражники вскрикнули, и один, все еще с почерневшей от огня рукой, сказал: - Иллюзия! Это же просто иллюзия! Келейос опустилась на пол, на лбу выступила испарина. Тобин встал около нее на колени: - Как ты? - Сейчас все будет в порядке. Демон без иллюзии становится калекой. Дело того стоило. При следующем залпе стрел огонь вспыхнул, но на этот раз на него не обратили внимания, и он исчез. Придя в себя, Келейос подошла к Каррику. - Как вышло, что они стреляют? Почему двор не стал ловушкой? Двор был выстроен так, что стоило любому чародею коснуться его и сказать нужные слова, как он превращался в волчью яму. Была она бездонной или нет - служило темой нескончаемых споров. Каррик потер рукой подбородок. - Мы не могли подвести чародея достаточно близко, чтобы тронуть под ними камни. Трое подмастерьев пытались и погибли. Там демон. Он их видит, невидимых или нет. И мы не могли их защитить. - Следующей пойду я, но мне надо увидеть, что это за демон. Он кивнул, и Келейос подползла к окну. На уровне окон на черных перистых крыльях реял демон. Тело было покрыто мехом, голова, как у льва, и черная, как ночь, пышная грива. В когтистых передних лапах огромная плеть, которой он размахивал. Глаза горели красным. На боку висел короткий, отливающий серебром меч с небольшим волшебным камнем в рукояти. Копыта раздвоены на манер козьих. По скульптурной формы животу змеился мертвенно-бледный шрам. У Келейос скрутило в узлы желудок и тело покрылось испариной. Черногрив был одним из ее палачей, когда она шесть лет тому назад попалась Харкии Колдунье. Демоны умеют залечивать раны без рубцов, и потому вряд ли могли быть одинаковые раны у двух черногривов. Его заставили носить шрам как позорную метку поражения. У нее осталась метка от него за другое поражение. Она отпрянула от окна. - Это черногрив - один из самых мощных демонов нижнего ранга. Продолжайте, как раньше - ничего для моей охраны делать не надо. Если меня понадобится спасать, делать это будет уже поздно. Лотор шагнул к ней: - Ты туда не пойдешь. Она взглянула на руку, держащую ее выше локтя: - Предлагаешь вместо меня себя? - Она придвинула лицо к нему вплотную и прошипела: - Ты ощущал языки черной плети? Ты вопил в трехкратную тьму? Он отшатнулся от нее: - Тогда иди, но будь осторожной. Она смотрела на него секунду. - Так ты там не был? - В ее голосе звучало неподдельное удивление. Великий черный наследный принц демонского трона даже не пробовал плетей? Тебя ждет еще много удовольствий. - Не мудро говорить о таком, когда оно так близко. - Верно. У нее было еще много вопросов, но время было неподходящим. Она повернулась к Каррику: - Я выйду через потайные ворота, без помощи магии. Камни я обрушу, но черногрива это не остановит. Делайте с ним, что сможете, когда я закончу. - Против демона мы мало что можем. Вперед выступил Тобин: - А как ты будешь от него прятаться без помощи магии? - Эльфийская маскировка. - Да, это очень полезно. Почему у меня никак не получается? Келейос запнулась, а потом засмеялась: - Не знаю, ведь ты так стараешься. Каррик отсалютовал ей, затем повернулся, чтобы отдать своим людям приказы. Лотор пошел за ней: - Уж не собираешься ли ты, совершив самоубийство, ускользнуть от нашей сделки? Келейос уже стала спускаться, но, остановившись, ответила: - Лечь с тобой в постель - не соответствует моему представлению об удовольствии, но вряд ли эта судьба хуже смерти, особенно в руках демона, уже познавшего вкус моей крови. Он попытался остановить ее, но она вырвалась. Он побежал за ней: - Если он пробовал твою кровь, у него есть власть над тобой. - А у меня над ним. - Может быть, ты знаешь его настоящее имя, но он может вернуть боль, которую причинил тебе, и тебя скрутит судорога. - Если ему хватит времени. Перед ними высились главные ворота, зарешеченные и охраняемые. На этом уровне людьми командовала Белленора. Она шагнула вперед: - Келейос, теперь ты пытаешься? - Да. - Да улыбнутся тебе боги. - И всем нам сегодня в этом замке. Белленора жестом приказала стражникам пропустить девушку, и Келейос вышла на стену. - Келейос! - позвал у нее за спиной Лотор. Она медлила. В животе крутился тяжелый ком, а во рту пересохло так, что не сглотнуть. Демон, что был сейчас снаружи, мучил ее неделями. Такое забыть нельзя. - Келейос. Она тряхнула головой и не оглянулась. Быстро проделав простенькое упражнение на успокоение, она подчинила себе страх. Можно продолжать бояться, но не давать страху тебя пожирать. Тем более что страх привлекает демонов. Келейос построила вокруг себя стену. Потайные ворота распахнулись, и она вышла наружу, а двое стражей поспешили захлопнуть их. Келейос стояла на верхней ступени ведуньей во двор лестницы. Она поэльфийски сливалась с камнями, никто ее не видел. При этом не возникало ни пустого места, которое не пропускало предметов, ни заклинаний, вызывающих у людей недоумение, почему на каком-то месте ничего не разглядишь. Она ужом проскальзывала среди людей, старавшихся выбить главную дверь. Их таран никак не мог ее коснуться, потому что эту дверь могли разбить лишь заколдованные предметы. Воины были одеты в кожаные доспехи, а кто и без доспехов. Они сгрудились за щитами, ожидая, когда черные целители справятся с воротами. Вот и сейчас трое волшебников трудились над тараном, поняв наконец, что нужно для успеха. Таран стоял на камнях двора, и воины, кроме нескольких, стояли на тех же камнях. Келейос отступила в сторону с пути человека с золотым кольцом в ухе. На ступенях стояли четыре охранника, держа наготове щиты и кинжалы. С ними ей придется драться, если удастся выполнить свою задачу и если демон оставит ей время. Оглядывая двор, она заметила чернеющую громаду с угольно-черной нашлепкой, которая могла быть лишь всадником на драконе. По величине судя, это была серебряная самка; драконы спустились на землю. Дикий дракон никогда не поверит в иллюзию, но у прирученных боевых драконов чувство магии притуплялось. Без драконов в воздухе господствуют демоны. Келейос сделала последний шаг. Она опустилась на колени, почти ощущая запах пота трех волшебников, выговаривающих заклинания. Рядом с ней темной грудой возвышался таран. Коснувшись ладонями камней двора, она сказала слово. Глухо пророкотал гром, звуки заклинаний затихли. Все глаза искали опасность. Тут двор провалился. Таран скрылся с глаз, вопящие воины рухнули во тьму, которая была чернее ночи. Как она и предвидела, демон взмыл в воздух, подняв крыльями ветер. Те четверо у нее за спиной ее увидели. Они стояли, ошеломленные, достаточно долго, чтобы она успела встать, а затем бросились на нее, давая злобе и страху выплеснуться на что-то из плоти и крови. Первый приблизился слишком быстро. Келейос поднырнула под его меч и подсечкой отправила его в яму. Второму вспорола мечом живот, а третьему удар пришелся поперек шеи. Последний попытался сделать выпад, и она отступила в сторону, воткнув ему под ребро нож. Он упал вперед лицом и перед смертью закашлялся кровью. Вытащив нож, Келейос взглянула вверх. Демон реял у нее над головой, паря на неподвижных крыльях. Его музыкальный и тихий тенор был неожиданным даже для тех, кто знал это наперед. - Зрящая-в-Ночи. Расправленные крылья, сложенные на груди руки и обнаженные в улыбке белые зубы. Она склонила голову, приветствуя его: - Барбаррос. Он всколыхнул крыльями ночь, и ветер пошевелил ее выбившиеся пряди. - Так ты меня не забыла. До чего же лестно. - Я никогда не забуду тебя, Барбаррос, твое черное величие, твою мастерскую руку с плетью или мечом. Он взлетел еще выше, гордый хвалой, и вернулся почти на ее уровень. - Зрящая-в -Ночи, простой лестью меня не проймешь. Говорить можно только о жертве. Она глянула в красные глаза, горящие холодным огнем. - О какой жертве говоришь ты, Барбаррос? Он попытался улыбнуться и обнажил черные десны и страшные клыки: - О тебе, конечно, Зрящая-в-Ночи. Она напряглась, глубоко вздохнув. Трех называли тремя именами. И какую бы защиту они ей ни давали, больше ее не было. Но Зрящая-в-Ночи не было именем, данным ей при рождении, это было имя в силе, и его достаточно. Она заставила себя улыбнуться в ответ: - Дорогой мой Барбаррос, этой жертвы я не собираюсь приносить Он придвинул голову поближе, и она ощутила густой серно-мускусный запах демона. - Лучшие жертвы - невольные. В начале. И он рассмеялся. Эхо отдалось под нависшим над ней сводом, отскочило от стен. Неожиданно и зловеще смех оборвался. Демон набрал высоту, рея над ней, как темный бог. - Ты боль помнишь, эльфенок? - Да, - шепнула она в ответ. После шести лет она все еще помнила, это было частым кошмаром ее снов: связанная, она лежит на животе, холодный и твердый пол под щекой, звук рвущейся ткани, когда обнажали ее спину, и свистящая в воздухе живая плеть. Первый жалящий удар, разрывающие плоть мелкие крючки, и снова, и снова, и снова. Кровь течет потоком, омывая спину. Острейшая боль, отдающаяся во всем теле ослепляющей кровавой волной. "Я владею собой. Он не сможет причинить мне зло". Она открыла глаза и увидела, что демон парит вровень с ней и ловит глазами ее взгляд. Она постаралась не взглянуть на него второй раз. Он зашипел и взмыл вверх. - Воспоминания о боли - это не то. Свежая всегда лучше. Келейос выбросила вокруг себя магический щит, но чувство безнадежности не уходило. Это было простое заклинание, и в классе оно всегда получалось. Только во власти этого демона она несколько неделе была беспомощной. Уже пытаясь защитить себя, она знала, что не сможет. Сомнение лишало ее сил и давало демону победу. Он вытянул когтистую лапу и согнул пальцы. Келейос вскрикнула шрамы, оставленные плетью, вскрылись, из них побежала кровь. Она текла потоком через кожу доспехов; кровь, потерянная ею за недели, вытекала вновь. Она бросилась на колени, вытянув руку, чтобы не упасть со ступеней. Из ее горла рвался сплошной хриплый крик, и эхо под сводами передразнивало ее. Крики стали словом: "Нет!" Она взглянула вверх и крикнула: - Изыди, Барбаррос! Красная молния силы ниоткуда ударила его в грудь. Он качнулся в воздухе назад, хлопая крыльями в попытках восстановить равновесие. В него ударила вторая молния, и чьи-то руки охватили Келейос сзади. - Келейос, это Белленора, - сказал голос. Ее подхватили под руки, но, задев вскользь спиной Белленору, Келейос вскрикнула. Демон взвизгнул и нырнул вслед за ними, но они уже проползали в ворота. Еще одна красная молния вонзилась в него, и он злобно зарычал в ночное небо, а за ними закрылись ворота. Минуту она лежала на холодном каменном полу, хватая воздух ртом, и шептала: - Когда-нибудь я этого сукина сына убью. Мартин, единственный белый целитель-мужчина, которым мог похвастать замок, склонился над ней, и его квадратное чисто выбритое лицо скривилось. Он осторожно коснулся ее и отнял измазанные кровью руки. - Снимите с нее доспехи. Немедленно доспехи стали расстегивать, и она сказала: - Аккуратнее, у меня на эти доспехи много времени ушло. Кто-то засмеялся, и Белленора подошла ближе. - Волшебница ты там или нет, а к оружию относишься по-солдатски. И заместительница командира собственноручно помогла Келейос снять доспехи. Эти усилия заставили Келейос снова лечь на пол, тяжело дыша. Полотняная нижняя сорочка Прилипла к спине, и Мартин медленно ее поднял. Келейос старалась не кричать. Спина была вспорота, и подмастерье, помогавший Мартину, судорожно вздохнул. Тот сделал ему замечание за столь явное отсутствие такта, но и сам тоже побледнел. - Храни нас Сиа, Келейос, у тебя спина разорвана в клочья. Рядом с ней оказался Лотор, и шлем заскрежетал по полу, когда он его отложил: - Эти раны лечат не так. Мартин поглядел на него с откровенным презрением: - Ты что-нибудь знаешь про такие раны? - Я - черный целитель. Пусть тебе это не нравится, но мы опытны в лечении ран, нанесенных демоном. Если в голосе Лотора и прозвучал вызов, белый целитель его не заметил. - Мой пациент не будет страдать из-за моих предрассудков. Чем ей можно помочь? - Раны довольно обыкновенны, но работай осторожно. Я не знаю, способны ли белые целители лечить раны, нанесенные демонами, безнаказанно. Хуже всего - потеря крови и слабость из-за этого. Это вылечить труднее. - Я могу вылечить все, что может черный целитель. Слова "и гораздо больше" не были произнесены, но угадывались безошибочно. Лотор улыбнулся напряженной, но вежливой улыбкой и сказал: - Тогда действуй, белый целитель. Тебе не нужны мои советы. Снаружи бесновался и рвался демон: - На этот раз ты меня не обдуришь, Зрящая-в-Ночи! Больше не обдуришь! Мартин наложил руки ей на спину, исследуя повреждения. Зашипев, он отшатнулся назад. - Такая боль, такая боль, как ты ее выдерживала? Келейос ответила чужим голосом: - Это не было пыткой, как мы ее понимаем. Они от меня ничего не хотели. Ни слова, ни мысли, ни действия, которое я могла бы сделать, чтобы они меня отпустили. Очень просто выдержать что бы то ни было, если выбора нет. - Матерь всех нас, величайшая целительница из всех, помоги мне исцелить эту женщину. И он снова коснулся ее. Кровь текла, пятная его покрытую засохшей кровью белую одежду. Она пропитывала ткань, и наконец он отнял руки и погрузился в глубокую медитацию. На лице его отразился полнейший покой - единственное, из-за чего она завидовала белым целителям. Он открыл глаза, посмотрел на свою работу и сморщился. У них на глазах раны затягивались и становились шрамами. Шрамы исчезали, оставляя чистую и гладкую кожу, все, кроме одного. Этот был длинным и тонким, начинаясь из-под левого плеча и кончаясь наверху правого. И на конце, как извитой цветок, расходились лучами шрамы от металлических крючков. Подмастерье промокнул ей спину губкой, осторожно, будто боясь причинить лишнюю боль. И раньше, чем его успели остановить, Мартин положил руки на оба конца шрама. - Это не шрам, это метка демона! - крикнул Лотор. На спине Мартина вспыхнул алый поток, и он издал вопль. Келейос завопила вместе с ним, но его руки будто прикипели к ее спине, а он качался, сражаясь с болью. Келейос заорала: - Уберите его от меня, уберите! Лотор схватился за застывшие руки Мартина, но подмастерье попытался его остановить: - Прервав его сосредоточенность, ты его можешь убить! - Если я этого не сделаю, он умрет. Юноша неуверенно отступил в сторону, но не пытался протестовать, когда Лотор стал оттаскивать целителя. Руки прижимала вниз большая теплая сила, и еще другая сила, не такая теплая, тоже давила вниз. Его удавалось отодвигать на палец, на ладонь, пока наконец целитель не упал поверх ее тела. Его, потерявшего сознание, поднял Лотор и опустил около стенки. Подмастерье со страхом наложил на него руки. - Он едва жив, но его магия пытается его исцелить. Он сорвал со спины Мартина белое одеяние. Келейос пришлось отвернуться. Она помнила все эти полосы, даже тоненькие укусы металлических крючков. - Чем ему можно помочь? - спросил юноша. - Ты говорил, это метка демона. - Да, она только похожа