Вот почему моему ассистенту доктору Кленову удалось сосредоточить в магнитном поле маленькой замороженной катушки несметное количество энергии, перспективы применения которой я имел честь только что вам изложить...
Профессор Холмстед прервал на этом месте свою интересную речь, потому что звонили - надо было открыть дверь, а во всем доме, кроме него, никого не было.
Не было, конечно, и почтенных сенаторов, к которым обращена была речь старого профессора. Они существовали лишь в воображении Холмстеда.
Приняв самый обыкновенный, житейский вид, он, немного ссутулившись, направился к двери. Он был явно недоволен тем, что кто-то помешал его подготовке к столь ответственному выступлению перед специальной комиссией американского сената.
Профессор открыл дверь и вздрогнул от неожиданности.
Перед ним стоял скромный человек в помятом дорожном костюме. У него были печальные глаза и курчавая борода, оставлявшая подбородок голым.
- Вы... вы здесь?
- Да, профессор, - спокойно ответил пришелец.
- Вы оставили лабораторию?
- Там сейчас маленький Бернштейн. Ключ я взял с собой.
- Оставить только одного мальчика? Это легкомысленно!
- Бросьте, профессор!.. Мне стало известно о комиссии сената. Я хочу при этом присутствовать. Недалеко то время, когда заговорю я, а моим голосом ирландский народ. Но до тех пор я обещаю вам, профессор, быть смирным и незаметным. Я только хочу поучиться у своего коллеги.
Холмстед поморщился и схватился за голову:
- Я, наверно, скоро сойду с ума! Моя тихая лаборатория превращается в центр политических интриг. В конце концов, я только ученый. Я могу руководить научными работами, но не политикой. Нет, не политикой! Проходите. Извините меня, вероятно, вы устали с дороги... Ведь вы прошли такой путь пешком! Я осмелюсь предложить вам ванну. Кроме того, я прикажу приготовить для вас горячего кофе.
Печальный человек посмотрел на профессора и оглядел свой костюм:
- Благодарю вас, я с удовольствием освежусь и приму более достойный вид. Все-таки сенаторы...
И он усмехнулся.
- Ну как ваш любимец, мальчик Бернштейн? - спросил Холмстед.
- О-о! Это талантливый мальчик. Мы с ним еще многое сделаем. Вы знаете, профессор, у меня нет в жизни ничего, кроме моих идей. Вам известно, как погибли все мои близкие. Мальчика я полюбил. И я сделаю из него человека!
Профессор вздохнул и, думая о комиссии американского сената, пошел готовить ванну Ирландцу.
Глава VI
ЧЕК В МИЛЛИОН ДОЛЛАРОВ
Мод и Кленов теперь часто ходили в горы.
В последние дни они много времени проводили вместе. Забирались на ближние вершины или гуляли по парку.
Началось с того, что Кленов рассказал Мод о своих таежных приключениях, о "русском богатыре" Бакове, о чернокожей шаманше...
Взволнованно рассматривала Мод любительскую фотографию странной женщины в лодке.
- Негритянки такие не бывают, - шептала девушка.
Увлеченная загадочной Таимбой, она пыталась повторить ее дуэт с собственным голосом. Мод уходила в ущелье и там пела, стараясь, чтобы и ее голос слился с отголоском. Но эхо звучало слабо, у Мод ничего не получалось. И тем больше околдовывал девушку воображаемый голос Таимбы.
Мод заставляла Кленова вновь и вновь повторять этот рассказ.
Кленов рассказал о последних днях профессора Бакова, о его предсмертном бреде...
- Неужели он говорил о взрыве межпланетного корабля в тайге? - ужаснулась Мод.
- Он был очень болен, - оправдывал своего учителя Кленов.
- Неужели вы не понимаете, Джон! - волновалась девушка. - Неужели вы не понимаете, что ваш учитель разгадал тайну тунгусской катастрофы! Я теперь уверена, уверена, что вы видели и говорили... с живой марсианкой!
Напрасно Кленов смеялся, а потом даже возмущался: Мод стояла на своем и слышать не хотела никаких опровержений. Кленов уступал и с улыбкой соглашался с Мод.
Так завязалась их дружба.
Мод выведала у Кленова его сокровенные мечты о будущем человечества и предотвращении войн. Если кому-нибудь эти мечты могли показаться наивными или беспочвенными, то для Мод они были откровением. Кленов казался ей великим, и вместе с тем он был простодушен и ласков, восхищал и смешил ее на каждом шагу.
Оказывается, он не знал названий ни одного дерева. Он их просто делил на лиственные и хвойные. Из лиственных он мог наверняка определить только березу. Девушка устраивала ему экзамены и хохотала до слез.
- Джон, знаете ли вы, что деревья могут летать? - однажды спросила Мод.
Они стояли с Кленовым на скалистом обрыве, откуда хорошо была видна Белая вилла и резко вырисовывалась на горизонте одинокая вершина Ктэдн.
- Нет, не знаю, - почти испуганно ответил Кленов, постоянно становившийся в тупик от вопросов Мод.
- Это надо только подглядеть, мистер Джон. Хотите, я вас научу?
- Пожалуйста, я буду очень рад! - поспешно согласился Кленов.
Они сели на траву.
- Слушайте, Джон. Надо выбрать ясную погоду, но с маленьким-маленьким ветерком. Потом лечь невдалеке от дерева, которое хочешь подглядеть, и не обращать на него внимания. Только запомните, что деревья очень хитрые! - Мод приложила палец к губам.
- Да-да... - неуверенно соглашался Кленов.
- Потом, делая вид, что смотрите на небо, потихонечку переводите глаза на листву, только так, чтобы дерево не заметило! Понимаете, Джон? Потом дождитесь, когда над листвой пойдут облака, а ветер начнет раскачивать верхушку, тогда...
- Что тогда?
- Тогда прищурьтесь...
- Прищуриться?
- Да-да... И оно полетит!
- Кто полетит?
- Дерево.
Кленов глубокомысленно замолчал. В душе он думал, что раз кругом так хорошо, почему бы деревьям немного и не полетать!
- А знаете ли вы, какие бывают облака?
- Облака? Да, конечно: кучевые, перистые...
- Ах, нет, совсем не то! Вы ничего не знаете, кроме своей милой науки. Только не думайте, что я на нее сержусь. Я ее тоже люблю.
- Какие же бывают облака? - слегка дрожащим голосом спросил Кленов.
Мод мечтательно запрокинула голову:
- Слушайте, Джон. Смотрите... Да нет, не на меня!.. Вон на то облачко, которое плывет вверху. Вы видите его?