Это была вторая смерть.
Уходя, я еще раз бросил взгляд на лежащий на столике пистолет «ТТ». Был велик соблазн прихватить его с собой, но это бы нарушило правила принятой мной игры. Пропажа оружия обязательно навела бы преступников на опасные мысли. Ладно, будем обходиться тем, что имеем. Я легко покинул каюту и по уже накатанному пути добрался до своей койки.
Днем в воду плюхнулось еще одно зашитое в мешковину тело. Преступники ходили мрачные и какие-то пришибленные: двое похорон за два дня было уже слишком!
— Допились, мерзавцы! — слышался мне через перегородки незнакомый голос неизвестного бандитского начальства. — Допраздновались! Допоминались! Если у кого сегодня увижу в руках бутылку — пристрелю на месте! Все! Хватит балдеть! Будете службу тащить! К вечеру проверить всех пленников, привести в порядок судно. И еще это… почистить оружие. Развели бардак!..
Я его за язык не тянул. Он сам это придумал. Он сам выбрал третью смерть.
Следующая ночь была переломной. Два предыдущих происшествия наверняка родили в душах людей смутные подозрения. Хотели они того или нет, они искали объяснения происшедшему. Ужаса еще не было. Была загадка. За двумя последовавшими друг за другом трагическими случайностями они пытались разглядеть облик врага. Если они его найдут, они успокоятся. Явный противник, как бы силен он ни был, дает возможность сопротивляться или хотя бы создает такую иллюзию. Люди, увидевшие опасность, начинают действовать. Любое действие ослабляет страх и рождает надежду. Вдруг одолеем, вдруг выкрутимся.
Ужас внушает только невидимая опасность, опасность, лишенная облика. Если завтра, пережив еще одну смерть, они не найдут живого, с руками с ногами врага, они начнут искать объяснения за пределами реальности. Непонимание рождает мистику. Они будут искать все более фантастические объяснения обрушившейся на них эпидемии смертей и, конечно, найдут их. Следующий несчастный случай лишь утвердит их домыслы. Отсюда следует, что сегодняшнее происшествие должно быть наиболее «чистым». Я бы даже сказал, демонстративно «чистым». Бандиты должны наглядно, собственными глазами убедиться в его случайности. Даже шальной мысли не должно мелькнуть в их головах относительно чьего-то участия в будущей трагедии. Картинка должна быть очевидна, наглядна и однозначна, как школьный букварь. Никаких истолкований! И я знаю, как ее нарисовать.
На этот раз я покинул каюту под утро, догадываясь, что после стольких треволнений бандиты уснут не сразу. Нужный мне иллюминатор я нашел сразу. За столом, уронив голову на лежащие руки, спала моя очередная жертва. Рядом лежал пистолет, он-то меня и интересовал. Просунувшись в иллюминатор по пояс, я, опираясь руками на стол, плавно втянул внутрь ноги, стек на пол. Все движения я проделал очень медленно и потому бесшумно. Плавно выпрямившись, я встал у безмятежно спящего бандита за спиной.
— Эгей! Просыпаться пора, — сказал я ему в самое ухо. Спящий встрепенулся, приподнял голову, одновременно потянувшись к пистолету. Все-таки здорово они напуганы, если даже во сне об оружии думают.
Схватить ствол я ему не позволил, быстро обвил правой рукой горло и сжал ее в локте. Корпусом навалившись на его согнутую спину, я нейтрализовал попытку встать. Левой свободной рукой придержал кисть, приближающуюся к рукоятке пистолета. Противник обмяк и спокойно улегся на стол.
Теперь на завершение операции мне требовалось не больше минуты. Взяв пистолет, я затолкнул в его дуло уголок найденного в кармане жертвы носового платка, крутнул пару раз, растер смазку по ткани. Чтобы разнообразить колер, смазал грязь еще в нескольких местах.
Неаккуратно они содержат личное оружие, неаккуратно. Меня в молодости за такую грязь на неделю бросили на уборку унитазов — не умеешь поддерживать чистоту в малых объемах, потренируйся на больших, там все проще, там даже ничего разбирать не надо: везде рукой достать можно. Научили! Всю остальную жизнь мое оружие блестело, как выставочный финский фаянс.
Передернув затвор, я загнал в ствол патрон, прочие вместе с обоймой вытащил и положил на стол. Теперь осталось вложить пистолет в руку лежащему без сознания бандиту, направить дуло ему в лицо и нажать спусковой крючок. Вбежавшие в каюту через пару минут разбуженные соседи увидят агонизирующее тело, дымящийся в руке пистолет, а на столе обойму и испачканный смазкой платок.
При всей неразвитости бандитов, они, я думаю, смогут на основании увиденного составить логическую цепочку причин и следствий. Для этого не надо обладать способностями Шерлока Холмса. Слишком все наглядно. Днем начальник распорядился привести в порядок оружие, вечером дисциплинированный подчиненный разобрал, почистил (конечно, формально, но тут уж кто как может) свой пистолет. Но уж так вышло, что по собственному ротозейству забыл вытащить из ствола загнанный туда ранее патрон. Надумав проверить действие спускового механизма, он взвел курок, думая, что пистолет пуст, заглянул в дуло, одновременно нажав спуск, — оружие, конечно, выстрелило. Трагедия. Что же, не он первый, не он последний. Такое и в армии случается. Недаром твердят из года в год старшины новобранцам: