Поисковики, проверяя счетчиками вокзалы и аэропорты, наткнулись на стукающий в уши след. Это был один-единственный след на целый город. Всего лишь один, так нужный Резиденту след. Один, а не несколько тысяч, как было в начале операции.
«Слухачи» шли по нему, как собаки-ищейки по хорошо натоптанной волчьей тропе. Они должны были настигнуть Контролера через час, через полчаса, через минуту. Но они опять опоздали. Контролер успел переодеться. Счетчик Гейгера привел к мусорному баку. Сыскари нашли аккуратно запакованную в бумагу фонящую обувь и одежду. След прервался, но сомнений не оставалось: не найдется ни одного здравомыслящего человека, способного вдруг по какой-то непонятной прихоти выбросить в мусор полный комплект еще вполне приличной одежды. Это мог быть только Контролер. Он был рядом, в нескольких метрах. Но он был все еще неизвестен.
Наверное, «дома», где все было схвачено. Резидент решился бы на облаву: закупорил входы и выходы аэровокзала, отсеял подозрительных и тем или иным способом дознался До правды. Но здесь была не его территория, и как бы отнеслись органы к захвату среди бела дня целого вокзала, можно было только гадать. К тому же Контролер, почуяв неладное, мог сбросить интересующую Резидента посылку или придумать еще какую-нибудь гадость, до которых он, как показал опыт, был большой выдумщик. Нет, Контролер нужен был в комплекте с товаром, желательно застигнутым врасплох и очень желательно не в городе, где трудно контролировать ситуацию в целом и его действия в частности.
Он нужен был на «необитаемом острове», где, кричи не кричи, ему не смогли бы помочь ни случайно подвернувшиеся представители органов правопорядка, ни доброхоты-прохожие, бросившиеся на призыв о помощи. Он нужен был там, где подведомственные Резиденту люди могли контролировать ситуацию.
Резидент знал такие места, но он все еще не знал Контролера! И, значит, чтобы не потерять единственного интересного хозяину гостя, тот должен был зазвать на вечеринку всю его компанию. Захочет ли эта компания — вопрос второй.
Резидент определил следующую задачу — вычислить рейс, на котором может отбыть Контролер, и изолировать его до установления личности вместе со всеми пассажирами, исключая детей и уж совсем немощных стариков. Первое было нетрудно: из не очень-то бойкого расписания заштатного, оттертого на второй план новым аэровокзалом-гигантом аэропорта было ясно, что в ближайшие часы ожидается только один рейс «кукурузника» местной авиакомпании. Резидент догадывался, что Контролер не захочет лишнее время маячить на вокзале, что, следуя старой конспиративной привычке, он постарается приехать ближе к отлету, в идеале чуть не к трапу. И еще он понял, что Контролер купит билет именно на этот, местный, совсем не совпадающий с истинным направлением его движения рейс. Резидент научился понимать преследуемую жертву, уловил логику его поступков — он всегда выбирал очень дальнюю, окольную, но на самом деле очень прямую дорогу. На его месте Резидент поступал бы точно так же. В деле, которым они занимались, прямо не всегда означало быстро.
Второй пункт программы — изоляция нескольких десятков собирающихся лететь этим рейсом пассажиров — был много сложнее. Как их изъять из нормальной жизни и при этом избежать протестов, скандалов, опасного сопротивления, вмешательства властей? Как нейтрализовать родственников пропавших? Как убрать случайных свидетелей? Как транспортировать их на тот самый остров?
Выход был простой и элегантный — позволить пассажирам сесть в самолет, в который они сесть хотят! Тогда не надо их запугивать, тащить, отстреливаться от встрянувшей милиции, отмазываться от свидетелей. Они придут туда, куда надо, по собственной воле, собственными ногами. Они предъявят билеты, рассядутся по местам и в это мгновение будут изъяты вместе с самолетом. Товар принят согласно описи, надежно упакован и в полной целости и сохранности едет, точнее летит, в пункт назначения. Дело за малым — за самолетом.
Резидент приказал доставить ему пилота, подвизавшегося у местной мафии на левых полетах на левом же самолете в дальние стойбища для обмена водки на мясо, шкуры и песцовый мех.
Пилота притащили через двадцать минут в состоянии жесточайшего алкогольного похмелья. Он еле двигал руками, ногами и совсем не двигал языком. Он был в переходном от живого человека к трупу состоянии.