У меня никогда не было такой возможности.
Отказываясь погружаться в воспоминания о ней, я выхожу из комнаты и смотрю налево, потом направо, пытаясь определить, где находится столовая. Я предполагаю, что она внизу, и неторопливо спускаюсь по ступенькам. Или, скорее, настороженно.
Даже при дневном свете это место до сих пор вызывает у меня мурашки. Хотя, нет. Это не только вызывает у меня мурашки, он усиливается с каждой минутой, которую я провожу в этих стенах.
Я останавливаюсь у подножия лестницы, раздумывая, куда идти дальше.
– Госпожа Волкова?
Сначала я не узнаю имя, но потом оборачиваюсь, понимая, что это имя Лии и, следовательно, мое.
Женщина средних лет, на вид лет пятидесяти, смотрит на меня с отсутствующим выражением. Она высокая, намного выше меня. Ее светлые волосы с белыми прядями собраны в тугой пучок, а квадратное лицо в сочетании с жестким выражением лица делает ее похожей на ту школьную учительницу, которая была у всех нас, чьи уроки никто не мог переносить.
Она окидывает меня взглядом, как будто я не уважаю школьный дресс-код.
– Да? – Это звучит неубедительно, но я также не знаю, как себя вести. Если я спрошу ее, где столовая, разве это сразу не выставит меня самозванкой?
– Что вы здесь делаете? – У нее русский акцент, хотя и едва заметный.
– Я ищу Адриана. – По крайней мере, это звучало немного правдоподобно.
– Следуйте за мной. – Она поворачивается и идет налево, не дожидаясь, пока я последую за ней.
У меня нет выбора, и я иду за ней по длинному коридору. Она открывает двойные двери и жестом приглашает меня войти.
Я делаю это, осознавая каждый свой шаг.
У меня перехватывает дыхание, когда я вижу Адриана, сидящего со вчерашним мальчиком, Джереми.
Я почти уверена, что мое облегчение связано с ребенком, а не с отцом. Несмотря на мою реакцию при первой встрече с Джереми, это не имело никакого отношения к нему, а все было связано со мной и прошлым, которое все еще обвивалось вокруг моего горла, как петля.
Адриан одет в черные брюки и темно-синюю рубашку. Мрачный, не выделяющийся, и такой он. Он поднимает голову, как только я вхожу, но я быстро отвожу взгляд, не желая быть пойманной в ловушку этих пепельно-серых глаз первым делом утром.
Строгая учительница подходит к свободному месту слева от него и указывает на него.
– Ваш завтрак готов, госпожа Волкова.
Я ненавижу это имя, тот факт, что я – продолжение Адриана. Что его фамилия – моя.
Но при упоминании слова «завтрак» у меня нет времени на размышления. Когда я в последний раз ужинала, а потом завтракала как нормальный человек?
Наверное, неделю назад, когда Ларри принес нам сэндвичи. И пахли они не так божественно, как яичница с беконом на столе. Я скучаю по Ларри и хотела бы взять для него кое-что из того, что здесь есть.
Как только я сажусь, я осознаю, что три пары глаз смотрят на меня, как на инопланетянина. Что? Я еще даже не начала есть и собиралась делать это медленно, не так, как свинья, которой я была прошлой ночью.
Я медленно поднимаю голову и вижу, как потемневшие глаза Адриана держат меня в заложниках.
– В чем дело? – шепчу я.
– Что на тебе надето?
Я смотрю на себя и понимаю, на что они все смотрят.
– Одежда.
– Я знаю, что это одежда. – Он понижает голос, и я предполагаю, что это потому, что он не хочет, чтобы Джереми слышал, какой мудак его отец. – Но это не твоя одежда.
– Да, это моя одежда. Я нашла ее в шкафу. – Решив сменить тему, я беру кусок хлеба и улыбаюсь Джереми, который ковыряет ложкой в желе на своей тарелке. – Хочешь вместо этого сэндвич?
Не знаю, чего я ожидала в ответ, но уж точно не хмурого взгляда. Он свирепо смотрит на меня, крепче сжимая ложку. Разве я не должна быть его матерью? Может быть, я его мачеха?
– Я с тобой не разговариваю, – надулся он.
– Джереми, – ругается Адриан.
– Она ушла, папа! Она сделает это снова. – Он свешивает свои маленькие ножки вниз, прежде чем спрыгнуть со стула. – Я наелся.
И с этими словами он поворачивается, чтобы уйти.
– Джереми! – Я зову его по имени, но он уже выбегает из столовой.
Я игнорирую свой завтрак и встаю, чтобы последовать за ним. Мне все равно, даже если он не мой ребенок, боль на его лице была такой острой.
Ни один ребенок не заслуживает таких сильных эмоций. Я знаю это лучше, чем кто-либо, учитывая свое собственное детство.
Адриан хватает меня за запястье, удерживая на месте.
– Не ходи за ним.
– Но…
Он тянет меня за руку, и я задыхаюсь, когда вынуждена встретиться с ним взглядом, когда он говорит.
– Сначала ответь мне.
Глава 11
Уинтер
Я не могу верить этому человеку. Его сын, очевидно, был ранен, и все его внимание сосредоточено на том, перед кем я отчитываюсь?
Что же это за деспотичный человек?
Я пытаюсь высвободить свою руку из его, но он использует свою хватку, чтобы затащить меня на стул.
– Садись.
– Я нужна Джереми.
– Ты нужна Джереми? – Повторяет он с завуалированной угрозой.
– Кем, черт возьми, ты себя возомнила?
– Твоей женой. Ты превратил меня в нее, помнишь?
– И ты думаешь, что это волшебным образом делает тебя его матерью?
Правильно. Я не его мать. Почему, черт возьми, я так зла? Адриан – его отец, и ему, похоже, наплевать, так что я не должна волноваться из-за этого.
И все же я волнуюсь.
Горячее пламя пузырится в моих венах от того, как Адриан так небрежно отпустил своего сына. Такие люди, как он, не заслуживают детей, да и вообще никого.
Он снова режет яйца, как ни в чем не, бывало, его пальцы управляются с ножом с бесконечной легкостью. Поджав губы, я тоже решила позавтракать. В конце концов, именно по этой причине я здесь.
Чтобы поесть.
Я делаю двойной сэндвич с маслом и желе, используя три ломтика тоста, затем щедро откусываю. Непроизвольный вздох слетает с моих губ, когда еда оседает в желудке.
Только сделав глоток кофе с молоком, как я предпочитаю, я замечаю, что Адриан и его строгая учительница смотрят на меня. Их пристальные, немигающие взгляды, словно я какое-то животное в зоопарке.
Я сделала что-то против этикета или что-то еще? Я старалась есть медленно.
Мой ненастоящий муж делает глоток собственного кофе – черного, как его душа, – и продолжает наблюдать за мной поверх кружки. У него убийственный взгляд, клянусь. Не произнося ни слова, он умудряется подтолкнуть меня к краю сиденья.
– Это Огла. – Адриан мотает головой в сторону суровой учительницы. – Ты можешь спросить ее о том, как ты себя вела. Она знает, что ты потеряла память.
Я собираюсь сказать ему, что не потеряла память, что играю только роль, но потом понимаю, к чему он клонит. Если он расскажет всем, что я потеряла память, нам с ним многое сойдет с рук, когда я буду вести себя не так, как Лия.