– И?
– И что?
– Его семья. Сколько там членов?
– Я... не помню.
Он смотрит на меня через зеркало.
– Что? В вашей организации слишком много людей, а я очень плохо разбираюсь в именах. Я уверена, что буду в порядке, когда встречусь с ними.
Он обхватывает рукой мои волосы и тянет назад, наклоняя мою голову, чтобы заглянуть мне в глаза.
– Ты узнаешь о них все до дня рождения. Ни при каких обстоятельствах нельзя допускать ошибок. Это понятно?
– Окей... я имею в виду, хорошо. Отлично! – Чёрт побери. У него странная манера за долю секунды переходить от мягкого к грубому. Как будто у него раздвоение личности или что-то в этом роде.
– Огла будет задавать тебе вопросы, пока не убедится, что ты все выучила.
– Прелестно, – бормочу я себе под нос.
– Что это было, Lenochka?
– Ничего.
Его хватка крепче сжимает мои волосы, но он отпускает их и уходит.
– Давай спать. – Он протягивает ладонь, и мне хочется отказаться. Я хочу притвориться, что его не существует, но это приведет только к еще большему наказанию, и я действительно хочу спать.
Как и каждую ночь, я стараюсь подвинуться к краю кровати, отвернувшись от него. Адриан не останавливает меня, как обычно, но обнимает сзади, его колено упирается мне между бедер, а подбородок упирается в плечо. От него пахнет лесом и гелем для душа. Чистый и сильный, как и все в нем.
Его рука скользит под мою руку и обхватывает мой живот. Иногда он хватает мою грудь и рассеянно дразнит сосок, пока тот не становится чувствительным и болезненным.
Я смотрю на мягкий свет на ночном столике, пытаясь стереть его существование из моего окружения, притвориться, что его кожа не покрывает мою.
Что я не заложница в собственном теле.
Если я хотя бы выпила, то не чувствовала бы себя сейчас такой жертвой. Я бы заглушила его и все, что с ним связано.
Четырнадцать дней без алкоголя – если не считать того легкого привкуса, который предшествовал первому и единственному поцелую Адриана.
Не думаю, что я была таким уж алкоголиком, если умудрилась прожить две недели без капли спиртного. Может быть, я просто убедила себя, что я одна из них.
Моя тяга каким-то образом исчезла, но моя тоска по тому состоянию ума, которое мне обеспечил алкоголь, определенно реальна и вездесуща.
Адриан проводит невидимую линию по ткани на моем животе, и это гипнотизирует – как и его прикосновение. Я засыпаю почти сразу.
Я не должна чувствовать себя в достаточной безопасности, чтобы заснуть в объятиях такого монстра, как Адриан, но это просто происходит.
Тихий звук заставляет меня открыть глаза. Я все еще сплю на боку, Адриан обнимает меня.
Я моргаю, прогоняя сон, когда звук раздается снова. Это почти как шаги ребенка, но они тяжелее, чем у Джереми.
Что-то упирается в дверную ручку. Она поворачивается, но откатывается на место из-за замка.
Кто, черт возьми, мог попытаться войти в спальню хозяина ночью? Охранники Адриана не заходят внутрь, за исключением Коли и Яна иногда, но никогда ночью. Огла и в это время нас не беспокоит.
Все звуки исчезают, и я думаю, что мне все это кажется, но дверную ручку снова заклинило, на этот раз сильнее.
Я ахаю, садясь в постели и натягивая простыню на грудь. Руки Адриана опускаются, и я трясу его за плечо, сначала неуверенно, но с каждой секундой это становится все более настойчивым.
– Адриан... проснись…
Дверная ручка все еще крутится и вертится со сверхзвуковой скоростью.
– Адриан! – Я шиплю, но он не двигается.
Дверь распахивается, и я резко втягиваю воздух от открывшегося вида.
Призрак, которого я видела из окна, стоит в дверях. Ее простое белое платье ниспадает ниже колен. Ее волосы завязаны сзади, а лицо бледное, но в остальном она точная копия меня. Даже ее глаза с темными кругами и впалые щеки похожи на мои, когда я жила на улице.
– Л-Лиа...? – шепчу я.
– Значит, ты знаешь, кто я, и все же осмеливаешься украсть моего мужа, как будто это твое богоданное право.
Я отчаянно мотаю головой.
– Нет... я этого не делала.…
– Сука, которая разрушает семьи.
Я снова качаю головой.
– Я не хотела этого делать.… Адриан…- Я протягиваю руку, чтобы разбудить его, но меня останавливает ее резкий голос.
– Не трогай его! Уходи!
– Я не могу.… – Теперь я плачу, мой голос охрип от того, как сильно я пытаюсь выразить словами, что никогда не хотела этого. Я никогда не думала о том, чтобы занять ее место, или ее имя, или ее мужа.
Она бросается ко мне, и я скрещиваю руки перед лицом, чтобы защитить его. Но она не дотягивается до меня. Вместо этого в тишине раздается булькающий звук.
Я выглядываю из-под пальцев и задыхаюсь, когда пятно крови взрывается на ночной рубашке Лии, что-то острое торчит из ее живота – нож.
Позади нее стоит большое тело, тот, кто ударил ее ножом, и я думаю, что это один из охранников, но его лицо скрыто тенью.
Шея Лии свисает в неестественном положении, но ее глаза остаются на мне, наблюдая за мной, следуя за мной, выползая из моей проклятой кожи.
Как будто она хочет утащить меня с собой куда угодно.
Я хлопаю ладонью по рту, чтобы заглушить вздох, но жесткая металлическая штука ударяет по моим губам.
Сбитая с толку, я смотрю на свою руку и обнаруживаю, что мои пальцы сжимают пистолет.
Что за...?
– Нажми на курок, – шепчет тень позади Лии. Голос у него монотонный, почти роботизированный. – У тебя одна миссия.
– На кого спустить курок? – Понятия не имею, почему этот вопрос вырывается из меня, потому что это не имеет значения. Я не буду этого делать.
– Я убил эту суку ради тебя. Спускай. Курок.
Я яростно качаю головой, но затем зловещий смех вырывается из тени. Он длинный и действует мне на нервы, как ногти, царапающие стенки мозга.
– Прекрати, – шиплю я.
– Ты уже отняла жизнь. Что такое еще одна?
– Нет…
– Но разве ты не видишь? Это уже сделано.
– Что?
– Твой пистолет.
Я смотрю на свою руку и с ужасом наблюдаю, как мой пистолет целится и палец нажимает на спусковой крючок.
Прямо в грудь Адриану.
Он даже не шевелится, когда пятно крови покрывает его плечо и грудь, а затем образует лужу вокруг него, пропитывая простыни.
– Нееет! – Я кричу, и мой мир погружается во тьму.
Глава 22
Адриан
Стук.
Стук.
Стук.
В воздухе раздается булькающий звук, словно кто-то захлебывается собственной кровью.
Или блюет.
Я резко открываю глаза. Я мгновенно настораживаюсь, мое сердце громко бьется, когда сцена материализуется передо мной.
Лия ворочается во сне, ее ноги болтаются в воздухе, а тело тяжелое, как камень, брошенный на дно океана.
Обе ее руки сжаты в кулаки так крепко, что на ладони остался порез от ногтей, а капли крови окрашивают белые простыни в красный цвет.