– Они убьют тебя.
Он поднимает бровь.
– Если они этого не сделают, это сделает босс.
Я хмурюсь.
– Сейчас не время думать о глупом собственничестве Адриана.
– Он действительно убьет меня за то, что я прикоснулся к тебе.
– Ты не прикасаешься. Я делаю это. – Я смотрю назад на молчащих мужчин. – Кто они?
Ян качает головой, и я не уверена, означает ли это, что он не знает или что я не должна говорить о них, когда они могут нас слышать. Возможно, и то, и другое.
Все, что я знаю, это то, что эти люди опасные, даже профессионалы. Им удалось проскользнуть под усиленной охраной на сегодняшней вечеринке и даже уйти незамеченными. У машины действительно тонированные стекла, что помогло, но все же. Ян и я были полностью застигнуты врасплох.
– Почему ты так спокойна? – спрашивает меня охранник Адриана, пот струится по его вискам.
Я смотрю на свои твердые руки. Даже дыхание у меня спокойное. Я не запаниковала, даже когда в Яна стреляли. Моей первой мыслью было вытащить его живым и невредимым из этого затруднительного положения. Так оно и есть.
Но с тех пор, как я получила то сообщение, у меня было предчувствие, что произойдет что-то плохое. Вот почему я практически умоляла Адриана отвезти нас домой.
– Паника нам не поможет, Ян.
– Ты так отличаешься. – Он хватает меня за руку своей неповрежденной рукой и пытается оторвать от себя.
Я отмахиваюсь от него как можно мягче.
– Перестань беспокоиться о реакции Адриана, когда ты вот-вот истечешь кровью.
– Это невозможно. Мы существуем ради него.
– Иисус. Это какое-то извращенное чувство верности.
– Он так ослеплен, хотя... – он замолкает, его голос слабеет. – Он потерял из виду то, что важно.…
Я сильнее давлю на его рану, и он хрюкает, поджимая губы, чтобы подавить стон боли. Я чувствую, как мои силы убывают, а Ян все еще не перестает истекать кровью.
Ему не требуется много времени, чтобы потерять сознание. Он пытается сопротивляться, надо отдать ему должное. Он все пытается открыть веки, когда я зову его по имени, но потом отключается.
– Ян! Не падай в обморок. Подумай о своем глупом боссе, Коле и Джереми. – Мой голос настойчив, почти истеричен. Он – единственное подобие моего друга с тех пор, как я заняла на место Лии.
Его сухие губы дергаются, но он не пытается открыть глаза.
– Ян!
– Заткнись на хрен, сука! – Стрелок оборачивается и бьет меня по лицу кончиком винтовки. Боль взрывается в моем виске, и я ощущаю вкус металла на губах.
Слезы наполняют мои глаза от жгучей боли, но я не выпускаю их. Я также не отпускаю инертное, холодное тело Яна.
Машина останавливается, и я еще глубже вжимаюсь в Яна. Если они бросят его где-нибудь в глуши, он не сможет выжить.
– Пора тебе разобраться с этой сукой – Стрелок достает сигарету. – Я так устал от ее раздражающего голоса…
Сигарета выпала из его пальцев, когда водитель выстрелил ему между глаз. Его голова склонилась набок, лицо исказилось от удивления.
Я задыхаюсь, все мое тело напрягается. Он только что застрелил своего напарника.
Водитель наклоняет голову, и черная шляпа скрывает выражение его лица. Его рука, обтянутая черной кожаной перчаткой, лежит на руле, а другая, держащая пистолет, лежит на коленях. Его поза расслаблена, беспечна.
– Шумный ублюдок. – небрежно бормочет он.
Мои губы приоткрываются, когда осознание врезается в меня. Это тот же голос из моего кошмара.
Тот же тон.
Тот же тенор.
У тебя одна миссия. Нажми на гребаный курок.
Тень. Тень здесь.
– Давно не виделись, Герцогиня. – говорит он, не оборачиваясь. – Скучала по мне?
Я пытаюсь повернуться в сторону, чтобы увидеть его, но шапка и маска все еще скрывают его лицо.
– Кто ты? – Мой голос спокоен, но осторожен.
– Кто я – интересный способ выразить это. Кто ты, Герцогиня? Какова твоя миссия?
– У меня нет никакой миссии.
Он вертит пистолет в руке, указательным пальцем нажимая на спусковой крючок.
– Ты знаешь это. Я знаю это. Если ты этого не сделаешь, ты заплатишь за это.
– Я не понимаю, о чем, черт возьми, ты говоришь. – мои губы дрожат, когда слова покидают их.
– Искать возможность поговорить с тобой чертовски утомительно, Герцогиня. Перестань тратить мое время и сделай так, чтобы это произошло. Я скоро тебя проверю. – Он вылезает из машины и, прежде чем я успеваю вздохнуть, рывком распахивает мою дверцу и вытаскивает меня наружу.
Я держусь за Яна, и мы оба падаем на землю. На улице темно. Так темно, что я едва различаю контуры лица Яна.
Тень стоит передо мной, но я никак не могу понять, кто это. Он высокий, худой и пахнет... отбеливателем.
Отбеливатель… почему он так пахнет и почему это так знакомо?
– Я не терпеливый человек, Герцогиня. Так что не испытывай мои пределы.
И с этими словами он забирается в машину. Шины визжат по гравию и грязи, прежде чем он выстрелит вдаль.
Он бросает нас здесь?
У меня даже нет телефона, чтобы позвонить Адриану или хотя бы использовать его в качестве фонарика.
Ян издает стон, и я чувствую перед собой что-то теплое. Его рука. Слава Богу, это его рука, а не другой орган.
– Ян! Открой глаза.
Ответа нет, и когда я касаюсь его плеча, я чувствую, что кровь все еще сочится. Если я ничего не сделаю, он, несомненно, умрет.
Я напрягаюсь, чтобы уложить его на живот, затем опускаюсь перед ним на корточки, обхватываю его здоровой рукой за шею, а другой хватаюсь за край его куртки.
Встав, я пытаюсь нести его. Он тяжелее, выше и больше меня, так что эта миссия с самого начала провалилась. Но я не отпускаю его, даже когда весь его вес падает на меня.
Я не останавливаюсь.
Я сбрасываю каблуки и иду босиком, чтобы улучшить равновесие. Камешки впиваются в подошвы моих ног, как крошечные иглы. Поначалу мне кажется, что моя спина разломится надвое, но через несколько шагов по моим конечностям прокатывается волна адреналина.
Я помню те времена, когда я проводила ночи напролет в студии, танцуя и мучая свои ноги. Я практиковалась снова и снова, чтобы отточить свою осанку, свою технику и свое выступление. Если я смогла пережить то, смогу пережить и это. Потому что я ни за что на свете не оставлю Яна. Он принял эти пули из-за меня. Он умирает из-за меня.
Ночь тихая и темная. Нет даже луны, которая могла бы подсказать мне направление. Озноб охватывает меня с головы до ног, и мои мышцы кричат от боли.
Я хожу так долго, что начинаю терять чувствительность в ногах. Мне нужно найти место, куда можно позвать на помощь, и как можно скорее.
Мои пальцы касаются твердой поверхности, и я улыбаюсь, даже когда напрягаюсь, чтобы удержать его.
– Я нашла дорогу, Ян. Я собираюсь доставить нас в безопасное место.
Он не издает ни звука. Его пульс под моими пальцами слабеет, тело тяжелеет.